Изгои

Через футболку я слышал, как колотится его сердце, и знал, что теперь все будет как надо. Пришлось поплутать, конечно, но я наконец вернулся домой. И никуда больше не уйду.

Я отлип от Газа, замер. Дэрри меня не любил… это из-за него я тогда сбежал из дома… он меня ударил… орал на меня все время… ему на меня начхать. И тут я с ужасом заметил, что Дэрри плачет. Плакал он беззвучно, но по щекам у него катились слезы. Я уже давно не видел, чтоб он плакал, он не плакал, даже когда мама с папой погибли. (Я вспомнил похороны. Я поначалу держался, но все равно расплакался, Газ вообще сорвался и рыдал как ребенок, но Дэрри только стоял, засунув руки в карманы, и лицо у него было точь-в-точь как сейчас – беспомощное, жалкое.)
И тут до меня дошло все, что мне никак не могли втолковать Газ, Далли и Смешинка. Дэрри меня любил, может, прямо так же сильно, как и Газа, и именно потому, что он меня любил, он слишком

как просток мальчику,к ребенку кмнему обратился

И вот, я там сидел и курил, а Джерри как раз отошел позвонить. Вернулся – и так на меня и вытаращился.
– Не кури, не надо.
Я удивился.
– Это еще почему? – Я поглядел на сигарету. Сигарета как сигарета. Огляделся, думал, тут, может, где знак висит «Не курить!», но знака не было. – Почему?
– Ээээ, ну-у, – замялся Джерри, – в общем, маловат ты еще для этого.
– Это я-то?
Мне это и в голову не приходило. В нашем квартале все курили, даже девчонки. Не курил один Дэрри, который слишком уж гордился тем, какой он спортсмен, и берег здоровье, а так мы все начали курить еще чуть ли не в детстве. Джонни курил с девяти, Стив начал в одиннадцать.

Джерри Вуд не отходил от меня ни на минуту. Все благодарил за то, что мы детишек вытащили. Его и не трогало похоже, что мы хулиганы. Я ему всю историю выложил – прямо с того самого момента, как мы с Далласом и Джонни встретились на углу Пикетт и Саттон. Умолчал только про пистолет и про то, как мы в грузовом вагоне незаконно проехались. Джерри очень мило себя повел, сказал, что после такого геройского поступка нам точно ничего не грозит,

ожесточиться или умереть

– Джонни, – Далли вдруг заговорил пронзительным, умоляющим голосом, я в жизни не слышал, чтоб он так говорил, – Джонни, я на тебя не сержусь. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты и сам не знаешь, что с тобой будет после пары месяцев в тюрьме. Ох, черт, Джонни, – он откинул со лба светлую, почти белую челку, – в тюрьме ты ожесточишься. А я не хочу, чтоб с тобой это случилось. Как со мной…