Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры

Как и другие диктаторы, Сталин чрезвычайно полагался на свой дар предвидения и собственную непогрешимость. В политической практике это превращалось в чрезвычайное упрямство и крайнее отрицание компромиссов. В отличие от более заметного реализма во внешней политике, прагматизм Сталина по отношению к внутренним делам был ограниченным и может быть назван «кризисным прагматизмом».

Исследования механизмов принятия решений, проведенные в последние годы благодаря открытию архивов, фактически указали на одну серьезную причину, по которой политика, присущая второй пятилетке, не была применена сразу, без разрушительных экспериментов первой. Это — позиция высшего руководства страны и прежде всего Сталина. Сами не имея необходимых знаний и опыта, Сталин и его сторонники изгнали и уничтожили значительную часть квалифицированных кадров, превратив оставшихся в слепых исполнителей некомпетентных приказов. «Учеба» Сталина, давшая определенные плоды во второй пятилетке, обошлась стране слишком дорого.
Относительная передышка середины 1930-х годов опять же по вине Сталина в 1937–1938 гг. сменилась новой кровавой авантюрой. Несмотря на разрушительные последствия террора начала 1930-х годов, Сталин, исходя из своих представлений о потенциальных угрозах в случае войны, провел небывалые по масштабам, и особенно по жестокости, массовые репрессивные операции против «врагов» и «подозрительных». Разрушительные последствия этих репрессий были столь очевидны, что их осознал, видимо, даже Сталин. Во всяком случае, до конца своей жизни он не предпринимал подобных по масштабам и жестокости карательных акций.