книга Обрыв
10

Обрыв

  • Сейчас читают 2
  • Отложили 7
  • Прочитали 30
  • Не дочитали 1
Имение художника Райского - благословенный уголок, где все радует глаз: родной старый дом, нежная зелень берез и лип, серебристая полоса Волги вдали... И только таинственный обрыв в конце сада страшит обитателей усадьбы. По преданию, на дне его в далекие времена ревнивый муж...Ещё
Имение художника Райского - благословенный уголок, где все радует глаз: родной старый дом, нежная зелень берез и лип, серебристая полоса Волги вдали... И только таинственный обрыв в конце сада страшит обитателей усадьбы. По преданию, на дне его в далекие времена ревнивый муж убил жену и соперника... "Обрыв" - слово-символ в судьбе главной героини. Ей на долю выпало полюбить нигилиста и циника, проповедующего "любовь на срок", мучительно выбирать между чувством и долгом, наконец, спуститься к любимому человеку в обрыв, оборвать все, что связывало с прежней жизнью, прежним пониманием долга и честности... А после жить на грани гибели, с безысходной тоской и страстью, и в итоге выстрадать мудрость и мир в душе.

Книга входит в 1 рейтинг:

  • Public Domain
  • 12+
  • 9785041987183

Материалы

Отзывы

Раз в месяц дарим подарки самому активному читателю.
Оставляйте больше отзывов, и мы наградим вас!
Виталий Сонько

7 января 2017 г.

Прочитал книгу "Обрыв", автор: Гончаров И.А.
Настоящим шедеврам не нужны пестрые обложки - они...Ещё
Прочитал книгу "Обрыв", автор: Гончаров И.А.
Настоящим шедеврам не нужны пестрые обложки - они великолепны своим содержанием. Читая Гончарова, лишний раз в этом убеждаюсь. Взялся за последний большой его труд, непрочитанный мною.
Это единственный для меня писатель, который умудряется создавать главного героя, отношение к которому сложно однозначно охарактеризовать. Возможно поэтому я "Обломова" перечитывал три раза и каждый раз видел его по-новому. Но все же Райский - другой. В каких-то главах он был отвратителен мне, где-то я ему симпатизировал, но в целом про что он, я не очень понял. Так, мечтатель, и не более того. Своей неприкаянностью и мечтательностью он мне напомнил другого литературного персонажа - Бельтова из романа А. И. Герцена "Кто виноват?" (крайне рекомендую к прочтению, на этого литературного персонажа я очень похож )).
Вот кто вызывал у меня настоящую симпатию и восхищение, так это Татьяна Марковна Бережкова. В свойственной Гончарову манере, он очень долго вводит читателя в курс дела, порой его усыпляя, а потом- бац, и начинается действие. Вот такой эффект произвела на меня сцена - когда бабушка отчитала Тычкова, здесь бабушка была преисполнена невероятного величия.
Одна из причин моей огромной любви к классике, что она про нас, про каждого из нас и не важно, что сейчас 2017 год, мы практически не меняемся. В книге есть очень второстепенный персонаж -дворовая похотливая девка Марина, удивительно, что такие живут и сейчас, мне было интересно- автор как-то сможет объяснить, зачем она это делает, в чем причина или чего не хватает. Ответ, который я давно себе дал - это просто человек такой родился, рационально это объяснить невозможно, кто- то живет спокойно по любви всю жизнь, а кто-то вот так бегает. Наши национальные пристрастия к спиртному.
Но, вот чего со мной не было уже очень давно, так это того, что бы литературный персонаж по-настоящему возмутил меня. Таким уродом стал Марк. Произошло это по причине того, что такие Марки живут здесь и сейчас, а их легион. Я полностью приведу цитату из диалога Веры и Марка в саду "— Позвольте же мне высказаться решительно! — начал он. — Я хочу вашей любви и отдаю вам свою, вот одно «правило» в любви — правило свободного размена, указанное природой. Не насиловать привязанности, а свободно отдаваться впечатлению и наслаждаться взаимным счастьем — вот «долг и закон», который я признаю, — и вот мой ответ на вопрос, «зачем я хожу?» Жертв надо? И жертвы есть, — по мне это не жертвы, но я назову вашим именем: я останусь еще в этом болоте, не знаю сколько времени, буду тратить силы вот тут — но не для вас, а прежде всего для себя, потому что в настоящее время это стало моей жизнью, — и я буду жить, пока буду счастлив, пока буду любить. А когда охладею — я скажу и уйду — куда поведет меня жизнь, не унося с собой никаких «долгов», «правил» и «обязанностей». Я все их оставлю тут, на дне обрыва! Видите, я не обманываю вас: я высказываюсь весь. Скажу и уйду! И вы имеете право сделать то же. А вон те мертвецы лгут себе и другим — и эту ложь называют «правилами». А сами потихоньку делают то же самое — и еще ухитрились себе присваивать это право, а женщинам не давать его! Между нами должно быть равенство. Решите, честно это, или нет?" Так вот, читая эти строки, я был поражен невероятной прозорливостью Гончарова, он словно видел ущербность таких взглядов и, к какому будущему приведут такие Марки нас. В сцене ухода Веры от этого ……. я испытывал невероятное чувство гордости за нее. Я давно верю в то что именно такие Веры и вытащат эту страну из той пропасти, в которой она прибывает. Потому что современные Марки, они стали еще хуже - пьют боярышник, прячутся под юбками у мамы и плачутся, что дядя "американец" мешает им жить. Они , в лучшем случае, с пятой попытки находят "свою любовь", прячась от следов (в виде детей) от прошлых попыток, не платят алиментов и, винят всех вокруг в собственной никчемности. Расплата в сюжете Гончарова относительно Марка была не столь трагичной, как мне бы того хотелось. Идеальный вариант "— Мне надо застрелить эту собаку, Марка".
После этих чудовищных сцен метания Веры, ужаса бабушки Гончаров снова усыпил меня, ввел в спокойное состояние и продолжил свое повествование, которое особо меня уже не потрясало. На мой взгляд произведение осталось неоконченным. Т. е. какой-то жирной точки Гончаров не смог поставить ни в судьбе бабушки, ни Веры, ни тем более Райского.
Рекомендовать всем и каждому данное произведение не буду, уж больно специфичный был писатель Гончаров, он очень неспешен по нашим меркам и для многих это будет преградой. Я же давний его поклонник и мне его неторопливость и глубина очень импонируют. Он, как и многие наши классики, видело нас насквозь и от многих вещей пытался нас предостеречь, но мы оказались глухи к их советам…..
Всем продуктивной рабочей недели после затяжных праздников!

Вдогонку на тему того, что еще можно почитать:
"Обломов"
"Обыкновенная история"
"Кто виноват?", Герцен А. И.

Цитаты

Чтобы добавить цитату, вы должны .
Allen Graves Allen Graves

17 августа 2019 г.

В ожидании какого-нибудь серьезного труда, какой могла дать ей жизнь со временем, по ее уму и силам, она положила не избегать никакого дела, какое представится около нее, как бы оно просто и мелко ни было, — находя, что, под презрением к мелкому, обыденному делу и под мнимым ожиданием или изобретением какого-то нового, еще небывалого труда и дела, кроется у большей части просто лень или неспособность, или, наконец, больное и смешное самолюбие — ставить самих себя выше своего ума и сил

Юлия Ейкалис Юлия Ейкалис

16 марта 2017 г.

Несчастный! а чем, позволь спросить? – заговорила она, – здоров, умен, имение есть, слава Богу, вон какое! – Она показала головой в окна. – Чего еще: рожна, что ли, надо?
Марфенька засмеялась, и Райский с нею.
– Что это значит, рожон?
– А то, что человек не чувствует счастья, коли нет рожна, – сказала она, глядя на него через очки. – Надо его ударить бревном по голове, тогда он и узнает, что счастье было, и какое оно плохонькое ни есть, а все лучше бревна.

Алексей Бурков Алексей Бурков

17 февраля 2017 г.

Иван Александрович Гончаров «Обрыв»
«Все более или менее обманулись в мечтах.
Кто хотел воевать, истреблять род людской, не успел вернуться в деревню, как развел кучу подобных себе и осовел на месте, погрузясь в толки о долгах.
Другой мечтал добиться высокого поста в службе, на котором можно свободно действовать на широкой арене, и добился места члена в клубе, которому и посвятил свои досуги».

Алексей Бурков Алексей Бурков

17 февраля 2017 г.

Иван Александрович Гончаров «Обрыв»
«Да, прекрасно действовать на ряды поколений живым словом, передавать все, что сам знаешь и любишь».

Алексей Бурков Алексей Бурков

17 февраля 2017 г.

Иван Александрович Гончаров «Обрыв»
«Леонтий принадлежал к породе тех, погруженных в книги и ничего, кроме их, не ведающих ученых, живущих прошлою или идеальною жизнью, жизнию цифр, гипотез, теорий и систем, и не замечающих настоящей, кругом текущей жизни.
Выводится и кажется, вывелась теперь эта любопытная порода людей на белом свете. Изида сняла вуаль с лица, и жрецы ее, стыдясь, сбросили парики, мантии, длиннополые сюртуки, надели фраки, пальто и вмешались в толпу.
Редко где встретишь теперь небритых, нечесаных ученных, с неподвижным и вечно задумчивым взглядом, с одною, вертящеюся около науки речью, с односторонним, ушедшим в науку умом – этих мучеников, рыцарей и жертв науки».