Три мертвых бога

«– Рр-а-а-а! Воспоминание детства: ревущая толпа, вывернутые голыми руками камни мостовой. Улицы Скироса, ругань, беготня, крики… Дядька Флавий – огромный, всклокоченный, небритый – с глухим рычанием поднимающий над головой бревно. „Шлюхи!“, кричит дядька. Это просто и понятно. Даже мне, восьмилетнему мальчишке. Шлюхи – во дворце, дворец дядька с друзьями возьмет, всем будет радость. Даже мне, Титу, пусть я еще маловат для камня из мостовой… Впрочем, для шлюх я маловат тоже…»