«Осторожно, смотрите, чтобы книга не упала вам на ногу», – шутят продавцы книжного магазина, передавая покупателю «Щегла» Донны Тартт. Самая нашумевшая книга 2014 года – это 830 страниц, Пулицеровская премия, вау-продажи и множество споров: всё-таки роман нудный или потрясающий? ReadRate подробно рассказывает о «Щегле». О чём он? Почему это шедевр? А также публикует краткое содержание произведения – на случай, если у вас всё-таки не хватит драйва дочитать текст целиком.
Своего «Щегла» Донна Тартт писала 10 лет. А через год после публикации – в 2014 – получила за него Пулицеровскую премию. Торопливого современного читателя не испугал даже внушительный объём произведения: американские, европейские и русские тиражи разлетались мгновенно. Книгу объявили событием десятилетия, а британский журнал Time включил Тартт в сотню самых влиятельных людей мира. Появилась информация, что Warner Brothers купила права на экранизацию романа.
О чём книга?
Книга Донны Тартт начинается с трагедии. В художественном музее, куда заскочили буквально на час тринадцатилетний Теодор Декер и его мать, происходит взрыв. Мама Тео погибает, а он чудом выбирается из-под развалин, по случайности прихватив с собой шедевр живописи – картину «Щегол» Фабрициуса, которая теперь для него – вечный источник тревоги, память о самом дорогом человеке и чистейший образец Прекрасного.
Из его задорного, неорганизованного детского мира, где самыми страшными были школьный директор да истеричный, заливающий разочарование спиртным отец, словно разом исчезают все краски. Уже не малыш, но ещё и не взрослый, Тео оказывается беззащитен перед надвинувшейся безысходностью. Отныне всякий раз, открывая глаза, он говорит себе: прежнего больше не будет. Маминых ласковых слов, лекций по истории искусств, которые она так любила в колледже, её рассказов о лошадях и детстве на ферме… Саму Одри Декер успокоил когда-то серебристый лунный круг, показанный отцом. «Помни, милая, он везде один и тот же. И если мы с тобой смотрим на него – значит, мы дома». Но это утешение, как и вся вселенная, для Тео умирает. Ведь его мама уже никогда не увидит луны.
«С трудом верилось, что мир рухнул, а кого-то ещё волнуют эти дурацкие занятия… с трудом верилось, что мир когда-то был не мёртв», – фраза, родившаяся при виде школьных объявлений, становится девизом юного Декера. Психологи дают такому состоянию имя – «клиника острого горя» – но помочь умирающему от тоски ребёнку они не в силах. Излечить способны лишь дружба, любовь и великое искусство…
Книга и картина
Название книги, данное в честь шедевра голландского живописца Фабрициуса (ученик Рембрандта, учитель Вермеера), предопределяет её основную идею. Это гимн неизбывной, щемящей тоске по совершенству. Свой главный вопрос Тартт задаёт устами одного из героев: «…Не в том ли смысл всех вещей – красивых вещей, чтоб служить проводниками какой-то высшей красоте?»
Кстати, в 2013 в одном из нью-йоркских музеев живописного «Щегла» экспонировали в один день со стартом продаж «Щегла» книжного. Картина собрала толпы зрителей, поправ даже славу вермееровской «Девушки с жемчужной серёжкой». Так что теперь имя Донны Тартт вписано и в историю живописи.
Жанр
Предыдущие романы Тартт «Тайная история» (The Secret History) и «Маленький друг» (The Little Friend) были скорее психологическими детективами. В «Щегле» же она будто свела воедино классику и постмодерн. Детективный сюжет с перестрелками, похищениями произведений искусства и приключениями, которым позавидовал бы Шерлок Холмс. Длинные, тягостные сцены наркотического дурмана и пьяных галлюцинаций. Повесть о первой любви. И, разумеется, классический европейский роман воспитания.
Это большая повесть о настоящем Учителе – творце, отце, волшебнике и спасителе. Реставратор мебели Хоби, у которого после долгих скитаний находит приют сирота Тео, говорит о своей мастерской по починке антиквариата как о «госпитале». Испытавшие прикосновения тысячи рук вещи для него живы. Более чем живы – они одушевлены. И отсутствием этой души отличается подделка от подлинника. Царящий в своём маленьком «кабинете» под лестницей, Хоби похож на добродушного Гефеста. Но если под молотом олимпийца рождалась главная красота его мира, то Хоби воссоздаёт её из обломков былого величия: куски «шератонов» и «хеплуайтов», безнадёжно испорченные, обретают в его руках вторую жизнь. Соединяются в новых произведениях… Добродушный, ласковый и на первый взгляд немного неловкий герой, утирающий лоб «внутренней стороной запястья, как это делают рабочие», становится для Тео лучшим психологом. А его дом – тем самым Местом, Куда Всегда Можно Прийти (должно быть, о таком и мечтали герои Достоевского). «Почти сам того не замечая, – пишет Теодор, – я мог иногда ускользнуть прямиком в 1850-е, где тикают часы и скрипят половицы, где на кухне стоят медные кастрюли и корзины с брюквой и луком, где пламя свечи клонит влево от сквозняка из приоткрытых окон, а занавеси на высоких окнах в гостиной трепещут и развеваются, будто подолы бальных платьев». Хоби возвращает душу изувеченной Красоте. И Красоту – изувеченным душам.
Образ друга-учителя (который в то же время и друг-искуситель) пропадёт к середине книги, чтобы триумфально возвратиться в конце.
Почему это шедевр?
Донна Тартт продолжает традицию Диккенса, привнося в «большой роман» современную иронию, насыщая его культурными реминисценциями и прямыми отсылками к разным произведениями искусства – от фотографий Мэтью Брэди до романов Достоевского.
Конечно, можно разглядеть в «Щегле» и слабые стороны. Многовато упрощений и перепевок оборота «соприкасаясь коленями». Карикатурно представлена «русская тема»: носителю нашего языка имя Витя уж никак не напомнит слово «вишня», а мысль, что в России «почти не достать» маршмеллоу, развеселит.
Несколько условен образ самого Тео – пожалуй, он слишком проницателен и энциклопедичен для 13-летнего подростка. Он с первого взгляда, брошенного на незнакомца, понимает, что тот страдает от недосыпа из-за новорождённого ребёнка, а при входе в новую для него комнату первым делом обращает внимание не на что-нибудь, а на корешки книг американских поэтов. Ему достаточно скользнуть по ним взглядом, чтобы определить – это первые издания. Словом, Тео из тех подростков, которые «на самом деле умнее, образованней, проницательней и тоньше всех окружающих взрослых». Такие «интеллектуалы-умницы» в последнее время стали клише в современной американской литературе.
Однако это роман не портит, а придаёт очарование. Даже плащ Бориса Павликовского – того самого многомерного друга – плащ, от которого веет «угрюмостью Восточного блока: едой по карточкам и советскими заводами, промышленными комплексами где-нибудь в Одессе или Львове», в контексте романа не оскорбляет, а скорее располагает. Дочитайте «Щегла» до конца – и через пелену наркотических кошмаров, отчаяния и страха вам откроется тёплая, всполохами прорывающаяся сквозь ужасы жизни Красота, по которой тоскует каждый.
Краткий пересказ романа «Щегол» Донны Тартт (Осторожно, спойлеры!!!)
Всё происходящее мы словно видим на отматывающем назад видеоплеере. Сначала перед нами, как водится, предпоследний кадр (последний всё-таки будет на своём месте – в конце). Своего рода экспозиция. Вот Теодор Декер – американский гражданин и пленник голландского отеля. Он не может выйти. Не может успокоиться. Не может читать по-голландски, но ежедневно таскает с ресепшена газету, чтобы хоть бегло, но просмотреть криминальную хронику. Уже всё пропало? Уже все узнали? Кажется, вот-вот, и он проговорится о главном конфликте, но нас уже захлестнул вихрь воспоминаний героя…
Завязка романа: тринадцатилетний Тео попался директору школы за курением. Само собой, над его ухом звучит грозное «Родителей ко мне!». Проклиная всё на свете и изо всех сил надеясь, что мистеру Биману неизвестно о других его проделках, мальчик идёт в школу в сопровождении мамы.
Не правда ли, привычная ситуация? Они всегда понимали друг друга с полуслова, да и сейчас не в состоянии долго «держать лицо». Слегка подзабыв о том, что ей полагается сердиться, Одри Декер предлагает сыну провести свободные перед серьёзным разговором два часа в музее живописи. Когда-то в колледже её сердце покорили лекции по истории искусств, и теперь она небезуспешно пытается занять ими сына.
Оба они особенно внимательно разглядывают крохотную картинку голландца Фабрициуса. «Щегол»: маленькая птичка, крепко привязанная к своему насесту; жёлтая стена на заднем плане. Когда-то автор и все его полотна погибли в результате взрыва. Остался лишь крохотный «Щегол»… Сюжет не блещет яркостью, но между тем полотно неодолимо притягивает мальчика. Ему хочется подойти ближе, коснуться его рукой. Хочется спросить: «Неужели он всегда будет сидеть здесь? Неужели ему не улететь?» Поэтичность эпизода подчёркивается тем, что как раз в этом музее Тео Декер встречает свою первую любовь – удивительную девочку с тициановскими волосами. Её сопровождает холёный и, несмотря на небольшой горб, элегантный пожилой господин. Мама предусмотрительно отходит за сувениром, и счастливый Тео тянется к девочке, стараясь словно бы случайно попасться ей на глаза, заговорить и… Всё обрывается в одно мгновение.
Мальчик приходит в себя, лёжа возле стены и задыхаясь от пыли. Рядом с ним – странные бесформенные кучи, в которых не без труда удаётся опознать человеческие тела. Рядом захлёбывается собственной кровью симпатичный дедушка, которого Тео видел за миг до того. Умирая, он просит мальчика непременно взять с собой маленький кусочек картона, что лежит рядом, в пыли. Теодор подчиняется, тогда незнакомец даёт ему кольцо и, назвав непонятный адрес, умирает. Гонимый паникой, мальчик каким-то чудом незамеченный пробирается через ходы в обломках здания и оказывается на улице. Полиция, приняв его за случайного прохожего, отталкивает Тео от здания: с минуты на минуту ожидают второго взрыва. Горячо любимая мать героя, которая, как он сперва решает, непременно должна ждать его дома (ведь они решили, они железно договорились, что если потеряются – всегда встречаться там), погибает. О её смерти Тео сообщают службы опеки, пришедшие, чтобы забрать его туда, «где ему будет лучше». Вынесенный из музея кусок картона оказывается «Щеглом» Фабрициуса… Такова завязка основных сюжетных линий.
Дальше Тео, смертельно тоскующему по маме, перебирающему в памяти все возможности того, как можно было избежать роковой экскурсии, предстоит бороться со своим горем самому. Ни психолог, предлагающий покидать в деревья кусочками льда, ни хвалёные соцслужбы не могут ему помочь. В фешенебельном, уставленном антиквариатом доме школьного приятеля Энди Барбура, куда его (временно, до разрешения ситуации) помещает служба опеки, мальчик ещё более одинок, чем в своей опустевшей квартире. Отныне у него есть только огромное горе и такая же огромная тайна – украденный шедевр, который он сначала забывает в рюкзаке, а потом уже не решается вернуть.
Впереди его ждёт обретение Учителя – добродушного антиквара Хоби, к которому, как выяснится позднее, и послал его умирающий старик. Объект любви – та самая неземная рыжая девочка Пиппа – оказывается его внучкой. Она получила серьёзные физические и ещё большие моральные травмы, но главное – она жива и вместе с памятью о маме и похищенной картиной станет ниточкой, навсегда привязавшей Тео к роковому дню взрыва.
Поневоле сворованному «Щеглу» предстоит пройти с мальчиком все основные испытания его жизни. Они вместе поедут в развязный, полный наркотического дурмана Лас-Вегас, где живёт Декер-старший – нежданно-негаданно отыскавшийся отец Тео. Парень найдёт там нового друга (задорного и умного, но полного самых мерзких привычек Бориса Павликовского – то ли поляка, то ли украинца, успевшего пожить во всех странах мира), «Щегол» – новую судьбу. Но даже после самого серьёзного падения мальчик будет возвращаться к картине, спрятанной в его детской комнате. Не только чтобы проверить, цела ли она, но и чтобы отдохнуть душой, полюбоваться её красками, ещё раз увидеть крохотного щегла, который никогда не сможет улететь.
Отец Тео, увязнув в денежных аферах, не то погибнет в автокатастрофе, не то просто покончит с собой. Мальчик, в ужасе от перспективы попасть в детдом, вернётся обратно к Хоби. Пиппы там, правда, уже не будет (её заберёт к себе тётка из Техаса), зато будет та же тёплая, целительная атмосфера искусства, что когда-то помогла Тео хоть немного отвлечься от тоски по матери. Мальчик останется в доме антиквара. Единственное, от чего он так и не сможет отказаться, – наркотики, усмиряющие приступы паники и отчаяния. Хотя для тревоги у него уже гораздо меньше поводов – драгоценного «Щегла» Тео поместил в специальное надёжное хранилище, он может быть спокоен за судьбу шедевра.
Лет через восемь, случайно встретив на улице брата своего приятеля Энди Барбура, Тео узнает, что того уже давно нет в живых. Выйдя с отцом в море на столь ненавистной ему когда-то яхте, он утонул в шторм. Та же катастрофа унесла и жизнь главы семейства – мистера Барбура. На остатках былой симпатии к семье приятеля Тео старается основать своё счастье. Точнее – его замену. Единственным существом, которое Декер способен по-настоящему любить, остаётся Пиппа. Однако Китси – сестрёнка Энди Барбура, которую Тео видел совсем маленькой, – может составить для него пресловутый «крепкий тыл». Впрочем, как и он для неё. Наш герой давно научился справляться со страхом толпы, но научился он и многому другому. Например, выдавать составленный Хоби из остатков поломанного антиквариата «конструктор» за «саше королевы Анны». За счёт таких обманов удаётся вытащить захиревшее было предприятие Хоби из долговой ямы. Сам антиквар, разумеется, об этом ничего не знает. Впрочем, не его одного ожидает сюрприз.
Тео неожиданно находит оставленный в Вегасе друг Павликовский, утверждающий, что картина, с которой все последние годы носится Тео, которую он перепрятывает и на которую чуть ли не молится, – подделка. Оригинал «Щегла» Борис вычислил ещё в школе и выкрал, сделав его залогом в криминальных операциях. С тех пор картину несколько раз похищали друг у друга бандиты из разных стран, так что Борис и сам лишь приблизительно знает, где её искать. Приложив небольшие усилия, он уговаривает старого друга отправиться за картиной… на её Родину, в Голландию.
В ходе налёта (который самому Тео до последнего выдают за покупку) Павликовскому и группе его знакомых уголовников (да-да, та самая «русская мафия») удаётся завладеть картиной. Вскоре её снова крадут, причём в завязавшейся перестрелке Тео убивает одного из бандитов «противоположного лагеря» Мартина. Теперь мы наконец дошли до момента, показанного в «предпоследнем кадре». Вот он, Теодор Декер, трясущийся от страха в амстердамском гостиничном номере. Без знания языка, без паспорта (который остался у Павликовского), даже не знающий, известно ли уже о его преступлении. В самый драматичный момент появляется коварный друг-искуситель Борис – весёлый и с деньгами, полученными от местной полиции, разыскивающей похищенный антиквариат. Деньги – вознаграждение «за находку» – обратные билеты для Тео и Бориса. Билеты в спокойную жизнь. Финал остаётся открытым. Расторгнет ли Тео помолвку с Китси, которая, как выяснилось, любит другого? Сможет ли он вернуться к нормальной жизни? Научится ли обходиться без картины, долгое время бывшей его единственным сокровищем? Автор не даёт ответа на эти вопросы, и тем богаче «послевкусие», остающееся по прочтении романа.
RR
Комментарии