Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

Я предпочитаю самый несправедливый мир самой справедливой войне.

... Как мне их жаль! У нас были войны, и люди ТАК жили. У них был мир, а живут они еще хуже.

Я как в страшной сказке:
Направо пойдешь: Пропадешь! Пропадешь!
Налево свернешь: Ничего не найдешь.
А тут останешься: С последним расстанешься!

Я не верю этому миру – он сгнил насквозь, как больное яблоко. Если существует ад, то он здесь, откройте глаза. Многие люди страшнее демонов. Они причиняют друг другу страдания, не только войнами, изощренными пытками и откровенным фашизмом. Каждый из них преследует цель выжить в аду. Вот тут-то и разворачивается самая настоящая дьявольская деятельность, в ход идет все: и ум, и красота, и сообразительность.
Желание – выжить. Выжить любой ценой.
На войне город – площадка для игр. Воин начинает понимать, что попал в игру, где на кону – его шкура. В крови адреналин. Это делает бешеным и раскачивает маятник до невероятных пределов. Человек, совершая военные преступления, внутренне полностью перестраивает понятия о добре и зле.
Есть выражение: война все спишет. Это первая заповедь воинов-захватчиков. Заповедь воинов-защитников: Месть, месть и снова месть. Но те и другие стоят друг друга..

Когда идет дождь, Бог плачет, потому что много грешников на земле.