— Я слышал о скуке, но никогда не имел возможности попробовать, что это такое.
— Это кошмарно.
— Если уж на то пошло, радость тоже вовсе не то, что из нее раздувают.

Смерть пребывал в растерянности. Он не мог противиться этому. Он и в самом деле радовался, что живет. И ему очень не хотелось быть Смертью.
«НАВЕРНОЕ, Я ЗАБОЛЕВАЮ, — подумал он. — ТОСКОЙ ПО ЧЕМУ-ТО.»

Смерть умеет быть пьяным....

ЭТО ЭКСПРРИММЕНТ. А ТЕПЕРЬ Я ЖЕЛАЛ БЫ ЭКССПРИМЕНТНУТЬ ЕЩЕ РЗОК С АПЕЛЬСИНОВЫМ БРЕНДИ.

— Ты — это он, да? Помощник Смерти?
— Да. Однако сейчас я не на работе.
— Приятно слышать.

Полотно истории пестрит заплатами, его многократно штопали и перевязывали, чтобы подогнать под разных людей, засовывали в кромсалку-сушилку цензуры, чтобы превратить в удобную для запудривания мозгов пропагандистскую пыль.

«Это я сделаю. То, что ты родился в седле, вовсе не означает, что ты должен там же и сдохнуть».

причинность обладает колоссальной инерцией.

— ЧТО ЭТО ЗА ОЩУЩЕНИЕ ВНУТРИ ГОЛОВЫ, ОЩУЩЕНИЕ ТОСКЛИВОГО СОЖАЛЕНИЯ ПО ПОВОДУ ТОГО, ЧТО ВСЕ УСТРОЕНО ТАК, КАК, ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, УСТРОЕНО?
— Печаль, хозяин.

— Моя бабушка говорит, что умереть — это вроде как заснуть, — добавил Мор с тенью надежды в голосе.
— НИЧЕГО НЕ МОГУ СКАЗАТЬ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ. НЕ ПРОБОВАЛ НИ ТОГО, НИ ДРУГОГО.