Главную роль в «Павильоне Армиды» играет Матильда Кшесинская – 35-летняя прима императорских театров. В юности она была любовницей Николая II (еще до того, как он стал императором), теперь же Матильда одновременно сожительствует сразу с двумя великими князьями: с 35-летним великим князем Сергеем и 25-летним великим князем Андреем.

Великий князь продолжает платить (не столько из своего кармана, сколько «пробивая» госфинансирование), и когда в 1908-м Дягилев ставит в Гран-опера «Бориса Годунова» с Шаляпиным в главной роли, по роскоши костюмов и богатству декораций эта постановка превосходит все предыдущие. «Чтобы французы рехнулись от величия» – так описывает он свой замысел композитору Николаю Римскому-Корсакову, который дорабатывает для него оперу Мусоргского.

Дело в том, что фон дер Лауниц платит руководителю боевой дружины за голову Герценштейна 2000 рублей[82], а до исполнителей доходит только 300[83]. Они очень недовольны.

«Неужели Европу так мало беспокоит простая мысль, что ведь небезопасно иметь своими соседями сто сорок миллионов людей, которых всячески стараются превратить в животных, упорно внушая им вражду и ненависть ко всему, что не русское, воспитывая в них жестокостью – жестокость ещё большую, насилиями – страсть к насилиям ещё более грубым? Понимают ли еврейские банкиры Европы, что они дают деньги в Россию на организацию еврейских погромов?»

Тата выражается проще. «Вы, Фаина, совсем не похожи на еврейку. Покупаете не торгуясь, соглашаетесь не думая», – говорит она.

Смысл его криков можно было передать двумя словами: «Убирайся, неблагодарная!» Но отец любил говорить красиво и даже в гневе следовал этой привычке. Среди множества фраз была и такая: «Забыв свой дом, ты станешь праздновать Песах с гоями!»

Добавьте это к выдвинутым против него обвинениям, — приказал майор Меткаф капралу, который знал стенографию. — Не говорит «сэр» вышестоящим офицерам, когда не перебивает их.

Йоссариан считал его самым ненормальным летчиком во всей эскадрилье, потому что Макуотт был полностью в своем уме и тем не менее охотно участвовал в военных действиях.

Никаких установленных правил выполнения противозенитного маневра не существовало. Страх — это все, что было нужно для успеха, а у Йоссариана страха всегда было хоть отбавляй.

Господа! — начал он, обращаясь к офицерам и старательно выдерживая паузы между словами. — Вы — американские офицеры. Ни в одной другой армии мира офицеры не могут сказать о себе ничего подобного. Поразмыслите над этим.