Это не значит, что не существует организационных, процедурных решений проблемы. Взять, к примеру, манеру перебивать женщин во время выступлений. Анализ прений сторон в Верховном суде Великобритании за 15 лет говорит о том, что «мужчины перебивают выступления чаще, чем женщины, и чаще перебивают женщин, чем мужчин»73. Речь идет о защитниках-мужчинах (адвокатессы, как показывает анализ, не перебивают другую сторону вообще), а также судьях (впрочем, защитники должны молчать, когда говорит судья). И, как и в политической сфере, по мере усиления представительства женщин в адвокатском корпусе проблема, похоже, становится острее

Женщины, готовые работать засучив рукава и делать карьеру во враждебной профессиональной среде, могут взять на вооружение подход Шерил Сэндберг, описанный в ее книге «Не бойся действовать». Он, разумеется, не решает проблему полностью. Я не занимаюсь политикой, но участвую в общественной жизни и получаю свою долю угроз и оскорблений. И, каким бы непопулярным ни было мое мнение, я считаю, что именно те из нас, кто не боится трудностей, обязаны взять на себя бремя ответственности. Мужчины угрожают нам, потому что боятся. На самом деле страх обусловлен дефицитом гендерных данных: некоторые мужчины, воспитанные в культуре, где слышны лишь мужские голоса и заметны лишь мужские лица, боятся, что женщины вытеснят их из политического и общественного пространства

Подобное отношение к женщинам-политикам, безусловно, объясняется гендерными факторами51. Во время праймериз демократов в 2016 г. Хиллари Клинтон получила почти в два раза больше оскорбительных твитов, чем Берни Сандерс. Чаще всего в них встречалось слово «сука». Оно чаще всего встречалось и в твитах, полученных австралийским экс-премьером Джулией Гиллард, которой в период с 2010 г. по 2014 г. было прислано в два раза больше оскорбительных сообщений, чем ее политическому конкуренту Кевину Радду. Одна женщина — депутат Европейского парламента пожаловалась МПС, что однажды за четыре дня получила более 500 сообщений в Twitter с угрозами изнасилования52. На другую женщину оказывали давление, отправляя ей сообщения с информацией о ее сыне, давая понять, что знают «его возраст, школу, класс, где он учится и т.д., и угрожая похитить его»

Три из шести рекомендаций, содержащихся в докладе Комитета по делам женщин и равноправию, касались введения квот, и неудивительно, что они были отклонены: британское правительство традиционно сопротивляется подобным мерам, считая их недемократичными. Но мировой опыт говорит о том, что политические гендерные квоты вовсе не ведут к чудовищному засилью некомпетентных женщин в органах власти28. Как показывают результаты исследований Лондонской школы экономики и политических наук, политические гендерные квоты, как и трудовые квоты, не только не ведут к этому, но, если уж на то пошло, «повышают уровень компетентности представителей политического класса в целом». А если так, то гендерные квоты не более чем инструмент, смягчающий скрытый «мужской перекос», и именно нынешняя политическая система является недемократичной

По состоянию на декабрь 2017 г. доля женщин в общем количестве парламентариев всего мира составляла в среднем 23,5%, причем этот показатель сильно варьировался по регионам. Так, если в странах Северной Европы он достигал 41,4%, то в арабских государствах не превышал 18,3%22. В 31 стране он был ниже 10%, причем в парламентах четырех из этих стран не было ни одной женщины. При этом в большинстве стран практически ничего не предпринималось для изменения ситуации

То, что, проявляя «стремление к разнообразию», женщина напоминает людям о том, что она женщина, возможно, объясняет, почему Берни Сандерс решил, будто все, что сказала Хиллари Клинтон, это «голосуйте за меня, потому что я женщина», — ведь данные говорят, что это, конечно же, не так. Анализ частоты встречаемости слов в ее выступлениях, проведенный журналистом американского новостного сайта Vox Дэвидом Робертсом, показал, что Хиллари Клинтон «чаще всего говорила о трудящихся, рабочих местах, образовании и экономике — то есть о вещах, в пренебрежительном отношении к которым ее как раз и обвиняли. Рабочие места она упомянула почти 600 раз, а расизм, права женщин и аборты — всего несколько десятков раз». Но, как подчеркивает писательница Ребекка Солнит в своей колонке в журнале London Review of Books, посвященной выборам, «считалось, что она все время говорит о представительницах своего пола и гендере, хотя об этом без умолку трещали все, кроме нее

С горечью приходится констатировать: до сих пор считается, что настоящая леди просто не захочет стать президентом. Исследование 2010 г. показало, что слишком властолюбивыми считают всех политиков, независимо от пола, но осуждают за это только женщин16. Аналогичное исследование, проведенное Родольфо Мендосой-Дентоном, позволяет сделать вывод, что восприятие понятий «решительность» и «настойчивость» в применении к мужчинам и женщинам зависит от контекста17. В контексте стереотипных «мужских» занятий (автомеханик, финансист с Уолл-стрит, президент США) поведение женщин воспринималось как более агрессивное, чем поведение мужчин, хотя представители обоих полов говорили одно и то же. В то время как решительность и настойчивость мужчин в контексте чисто женских занятий (выбор штор, планирование детской вечеринки по случаю дня рождения) не воспринимались как нарушение нормы (разве что казались немного странными), у женщин эти качества оценивались как нарушение нормы независимо от контекста. Решительная и настойчивая — значит властолюбивая

Мне не показывали женщин (ни женщин прошлого, ни моих современниц), на которых я могла бы равняться. Мне не рассказывали ни о женщинах-политиках, ни о женщинах-правозащитницах, ни о писательницах, ни о художницах, ни об адвокатессах, ни о руководительницах компаний. Все люди, которых ставили мне в пример, были мужчинами, и в результате в моей голове власть, влияние и амбиции ассоциировались с принадлежностью к мужскому полу. И, если уж на то пошло, признаюсь: я тоже когда-то считала, что для женщины честолюбивое стремление к власти — нарушение нормы. Я была почти готова согласиться с тем, что женщины, занимающие высокие посты, слишком амбициозны и что правы те, кто, говоря «амбициозная», подразумевает «стервозная

Доцент кафедры психологии Калифорнийского университета в Беркли Родольфо Мендоса-Дентон предлагает интересное объяснение причин, по которым честолюбие Хиллари Клинтон считают «патологическим»15. Дело в том, что она «вторглась на территорию, которую люди считают мужской». Поэтому, поясняет он, избиратели восприняли ее выдвижение на выборах как нарушение нормы. А нарушение нормы, пишет Родольфо Мендоса-Дентон, «не вызывает ничего, кроме отвращения, и часто провоцирует сильные отрицательные эмоции

Иными словами, десятилетиями мы получаем свидетельства того, что участие женщин в политической жизни оказывает ощутимое влияние на принимаемые законы. А раз так, Берни Сандерс, видимо, был неправ, когда заявил во время президентской кампании 2016 г., что «нехорошо говорить: “Голосуйте за меня, потому что я женщина!”». Проблема не в том, что кто-то думает, что это хорошо. Проблема в том, что никто так не думает. Более того, многие считают, что принадлежность политика к женскому полу — достаточное основание для того, чтобы не голосовать за него на выборах. Незадолго до президентских выборов в США 2016 г. журнал The Atlantic опубликовал данные по фокус-группе избирателей, не определившихся с позицией7. Общее мнение было таково: Хиллари Клинтон слишком амбициозна