- Куда бы вам хотелось поехать? Что бы вы хотели делать, чего добиться в жизни?
- Хотел бы повидать Стамбул, Порт-Саид, Найроби, Будапешт. Написать книгу. Очень много курить. Упасть со скалы, но на полдороге зацепиться за дерево. Хочу, чтобы где-нибудь в Марокко в меня раза три выстрелили в полночь в темном переулке. Хочу любить прекрасную женщину.

Когда копаешься в саду, самое время пофилософствовать. Никто об этом не догадывается, никто тебя не обвиняет, никто и не знает ничего, а ты становишься заправским философом — эдакий Платон среди пионов, Сократ, который сам себе выращивает цикуту. Тот, кто тащит на спине по своей лужайке мешок навоза, сродни Атласу, у которого на плечах вращается земной шар.

Первое, что узнаешь в жизни, - это то что ты дурак.
Последнее, что узнаешь, - это что ты все тот же дурак.

… что для одного — ненужный хлам, для другого — недоступная роскошь.

Ничего нельзя сохранить навеки.

Мелкие радости куда важнее крупных.

Что не хочешь помнить, то всегда помнишь.

Жизнь человека - это одиночество. Перед каждым стоит только своя задача, и каждый должен сам ее решить. Ты совсем один, пойми это раз и навсегда. Один во Вселенной.

— Помните, — говорил мистер Джонас, — вы можете получить все, что вам нужно, если только это вам и вправду нужно. Спросите-ка себя, жаждете ли вы этого всеми силами души?

Сейчас вам хочется охватить все сразу, и это, наверно, естественно, это свойство молодости.

Время — престранная штука, а жизнь — и еще того удивительней. Как-то там не так повернулись колесики или винтики, и вот жизни человеческие переплелись слишком рано или слишком поздно.

– Возьми меня за руку, Дуг, да сожми покрепче.
– Зачем?
– Сам подумай: Земля крутится со скоростью двадцать пять тысяч миль в час или около того, верно? Перед сном обязательно нужно за что-нибудь уцепиться, а то сбросит тебя – и поминай как звали.

В такие дни, как сегодня, мне кажется… что я буду один.

Тысяча галлонов чая и пятьсот печений — вполне достаточно для одной дружбы.

Когда живешь все время рядом с людьми, они не меняются ни на йоту. Вы изумляетесь происшедшим в них переменам, только если расстаетесь надолго, на годы.

Ясно как апельсин: старики никогда не были детьми.

Будь тем, что ты есть, поставь крест на том, чем ты была. Старые билеты — обман. Беречь всякое старье — только пытаться обмануть себя.

Вино из одуванчиков. Самые эти слова — точно лето на языке. Вино из одуванчиков — пойманное и закупоренное в бутылки лето.

Побывала я в Париже, в Вене, в Лондоне — и всюду одна да одна, и тут оказалось: быть одной в Париже ничуть не лучше, чем в Гринтауне, штат Иллинойс. Все равно где — важно, что ты одна. Конечно, остается вдоволь времени размышлять, шлифовать свои манеры, оттачивать остроумие. Но иной раз я думаю: с радостью отдала бы острое словцо или изящный реверанс за друга, который остался бы со мной на субботу и воскресенье лет эдак на тридцать.

Искать кроликов в шляпах — гиблое дело, все равно как искать хоть каплю здравого смысла в голове у некоторых людей.

Это участь всех людей, каждый человек для себя - один-единственный на свете. Один-единственный, сам по себе среди великого множества других людей, и всегда боится. Вот как сейчас. Ну закричишь, станешь звать на помощь - кому какое дело?

Любовь — это когда хочешь переживать с кем-то все четыре времени года. Когда хочешь бежать с кем-то от весенней грозы под усыпанную цветами сирень, а летом собирать ягоды и купаться в реке. Осенью вместе варить варенье и заклеивать окна от холода. Зимой — помогать пережить насморк и долгие вечера…

...большинство молодых людей до смерти пугаются, если видят, что у женщины в голове есть хоть какие-нибудь мысли.

Если тебе что-нибудь нужно, добивайся сам...

А у меня в спичечном коробке есть снежинка. Дело было ещё в феврале, валил снег, а я подставил коробок, поймал одну снежинку побольше и — раз! — захлопнул, скорей побежал домой и сунул в холодильник... На весь штат Иллинойс у меня одного летом есть снежинка. Такой клад больше нигде не сыщешь, хоть тресни.

И потом, мне нравится плакать. Как поплачешь хорошенько, сразу кажется, будто опять утро и начинается новый день.

Мы потому и любим закат, что он бывает только один раз в день.

- Роза, мне надо тебе кое-что сказать.
- В чем дело?
- До свиданья!

Возьми лето в руку, налей лето в бокал — в самый крохотный, конечно, из какого только и сделаешь единственный терпкий глоток; поднеси его к губам — и по жилам твоим вместо лютой зимы побежит жаркое лето…

Хлеб с ветчиной в лесу — не то что дома. Вкус совсем другой, верно? Острее, что ли… Мятой отдает, смолой. А уж аппетит как разыгрывается!

Ты только та, что здесь сейчас, сегодня, сегодняшняя ты.

Если долго чего–нибудь не пробовать, поневоле забудешь, как это бывает.

Сейчас мелочи кажутся вам скучными, но, может, вы просто еще не знаете им цены, не умеете находить в них вкус?

Некоторые люди слишком рано начинают печалиться, — сказал он. — Кажется, и причины никакой нет, да они, видно, от роду такие. Уж очень все к сердцу принимают, и устают быстро, и слезы у них близко, и всякую беду помнят долго, вот и начинают печалиться с самых малых лет. Я-то знаю, я и сам такой.

— Спятил!
— Всегда был такой. — Том скосил глаза и высунул язык. — И всегда буду.

Помните, — говорил мистер Джонас, — вы можете получить всё, что вам нужно. Спросите-ка себя, жаждете ли вы этого всеми силами души? Доживёте ли до вечера, если не получите этой вещи? И если уверены, что не доживёте, — хватайте её и бегите.

- Ну а победы вы какие-нибудь помните? Выиграли же вы хоть какое-нибудь сражение?
- Нет, не припомню,- словно откуда-то издалека прозвучал голос старого полковника. - Никто никогда ничего не выигрывает. В войне вообще не выигрывают. Все только и делают, что проигрывают, и кто проиграет последним, просит мира. Я помню лишь вечные проигрыши, поражение и горечь, а хорошо было только одно - когда все кончилось.

Ты всегда хочешь оставаться такой, какой была прежде, а это невозможно: ведь сегодня ты уже не та.

Главное — верить. Помнишь, что я говорила? Если верить, то ничего не страшно. Во что угодно: в смешные воспоминания, в людей, которых когда-то любил, в слезы, которыми когда-то плакал. В детство. В то, что хотел бы сделать. В любимую музыку. Если думать только об этом, без остановки, — любые страхи исчезнут.

Когда тебе плохо, надо хорошенько выспаться, или пореветь минут 10 или съесть целую плитку шоколада, а то и всё вместе, — лучшего лекарства и не придумаешь.

Про женщину всегда сплетничают, даже если ей уже стукнуло девяносто пять.

Мелкие радости куда важнее крупных. Рано утром по весне прогуляться пешком не в пример лучше, чем катить восемьдесят миль в самом роскошном автомобиле; а знаете почему? Потому что все вокруг благоухает, все растет и цветет. Когда идешь пешком, есть время оглядеться вокруг, заметить самую малую красоту.

– Том, скажи честно.
– Чего тебе?
– Бывает так, что все хорошо кончается?
– Бывает – в пьесках, которые показывают на утренниках по субботам.

Доброта и ум — свойства старости. В двадцать лет женщине куда интересней быть бессердечной и легкомысленной.

И всё-таки, как хорошо дома! Так тепло, уютно, нет лучше места на земле.