Это ведь просто способ подлого самоудовлетворения — убеждаться, что у каждого человека свои слабости и недостатки. Когда я имел дело с отбросами общества — «outcasts», «париями»,— мне всегда бросалось в глаза, что для них любая оценка других людей исходит из недоверия. Любой, даже абсолютно самоотверженный поступок человека с хорошей репутацией с самого начала становится подозрительным. Надо сказать, однако, что эти «парии» встречаются во всех социальных слоях. Они и в цветниках вынюхивают только навоз, которым удобряют почву. Чем удаленней от всех социальных структур живет человек, тем легче формируется у него такая позиция.

Я то и дело наблюдаю здесь, что лишь очень немногие в состоянии совмещать в себе одновременно разнородные вещи; во время налета они — воплощенный страх; когда представляется возможность вкусно поесть, они — сама алчность; если какое-нибудь их желание не нашло удовлетворения, они только в отчаянии; если же что-то им удается, они уже более ничего не видят. Они проходят мимо полноты жизни, мимо целостности своего собственного существования; вся объективная и субъективная наличность разваливается для них на куски. В противоположность этому христианство помещает нас в одно и то же время в целый ряд различных измерений; мы, если можно так выразиться, вмещаем в себя Бога и весь мир. Мы плачем с плачущими и в то же время ликуем с ликующими; мы трепещем (тут меня как раз снова прервала воздушная тревога, а теперь я сижу на улице и греюсь на солнце) за нашу жизнь, но вместе с тем мы должны одновременно обдумывать такие вещи, которые для нас куда важнее нашей жизни.

О глупости

Глупость — еще более опасный враг добра, чем злоба. Против зла можно протестовать, его можно разоблачить, в крайнем случае его можно пресечь с помощью силы; зло всегда несет в себе зародыш саморазложения, оставляя после себя в человеке по крайней мере неприятный осадок. Против глупости мы беззащитны. Здесь ничего не добиться ни протестами, ни силой; доводы не помогают; фактам, противоречащим собственному суждению, просто не верят — в подобных случаях глупец даже превращается в критика, а если факты неопровержимы, их просто отвергают как ничего не значащую случайность. При этом глупец, в отличие от злодея, абсолютно доволен собой; и даже становится опасен, если в раздражении, которому легко поддается, он переходит в нападение. Здесь причина того, что к глупому человеку подходишь с большей осторожностью, чем к злому. И ни в коем случае нельзя пытаться переубе-

3—514 дить глупца разумными доводами, это безнадежно и опасно.

Справді, глупота,, це найбільша вада нашого суспільства, яка дозволяє собі
непомітно і безкарно, паразитувати в думках більшості...

Слово Бога призывает человека не к тому, чтобы он обращался с надеждой и мольбой к потустороннему и отворачивался от жизни, но, напротив, к тому, чтобы он повернулся лицом к миру, в котором он живет. Ответственность человека перед требованиями мира и ближнего «здесь и сейчас» и есть его совершеннолетие.

Дуже "освіжаюча" думка!