«Слуги, — говорит Петр, — со страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым. Что вам за похвала, если вас бьют только за проступки? Но если вы терпите за добро, то это приятно богу. В этом ваше призвание, потому что и Христос оставил нам такой пример, и хочет, чтобы мы шли по его следам» (I, 2, 21).

Скажите сами, читатель, возможна ли такая фраза в устах человека, который сам считался преступником, «вместе с Христом и со всем его учением и с товарищами своими», и был, наконец, «распят в Роме», как невежественный, безумный и вредный человек, царем Нероном или даже Валентом? Ведь всякий царь за такие ультра-верноподданнические послания мог бы только осыпать его своими милостями, орденами и высокими званиями, как и поступали всегда земные цари с усердными церковными проповедниками этих самых текстов «апостольских» посланий.
Не могли на него пожаловаться и рабовладельцы, так как он повторяет буквально, или с дополнениями, уже известные нам социальные статуты Павла.

Такой же поздний характер носит и первое соборное послание Петра.
«Как новорожденные младенцы, — обращается он ко всем христианам, — возлюбите мое чистое словесное молоко» (I, 2, 2). «Будьте покорны, ради бога, всякому человеческому начальству, царю ли, как верховной власти, правителям ли, посылаемым от пего для наказания преступников и для поощрения делающих добро, ибо такова воля божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей» (I, 2, 15).

«Слуги, — говорит Петр, — со страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым. Что вам за похвала, если вас бьют только за проступки? Но если вы терпите за добро, то это приятно богу. В этом ваше призвание, потому что и Христос оставил нам такой пример, и хочет, чтобы мы шли по его следам»

IV век.
Юлианский каленцарь.
368 г. «Столбование» (ставрозис) знаменитого восточного ученого Асы (Василия, Иисуса) и его возвращение к жизни после поспешного снятия со столба, благодаря наступившему лунному затмению. Религиозное восстание в Сирии и Палестине по этому поводу. Страшное извержение Везувия, погубившее Геркуланум и Помпею.

положение

Я нарочно говорю: в наших переводах, потому что, обратившись к греческому тексту, на котором были написаны все Евангелия, я нашел там совсем другое. Вместо креста там везде стоит ставрос (σταυρός), а вместо распятие на кресте везде употребляется глагол ставроо (σταυροω). Но ставрос значит вовсе не крест, а кол или шест, а глагол ставроо значит: сажаю на кол.
Здесь не может быть другого смысла, потому что и все производные слова от этого корня имеют такое же значение. Так, ставрома значит частокол, ставросис — вбивание кольев, укрепление лагеря шанцами и так далее. Никогда слово ставрос не имеет смысла крест у светских греческих авторов, каков, например, Фукидид. Везде оно обозначает кол и больше ничего, а то, что теологи толкуют как распятие, у обычных греческих авторов обозначает везде казнь посредством сажания преступников на заостренный кол, вбитый в землю.

стоном