Андропов удачно использовал установление конфиденциального канала, чтобы привить в ту пору всесильному Брежневу вкус к европейской политике и развернуть его в сторону Германии. Здесь-то и произошло то, что можно было предвидеть, но трудно предотвратить.

Я в очередной раз убедился в том, что люди ценят в других то, на что сами не всегда способны.

Древние говорили: знать долго не значит знать хорошо. Но решать вам. Леднев так Леднев. Но ответственность за все от начала до конца несете вы. И спрашивать мы будем с вас.
Это была не угроза, а обычная партийная формулировка: спрашивать с одного за все и за всех.

неоднократно высказывал мысль о том, что Западная Германия «постоянно инициирует и распространяет волны цивилизации», благотворно влияя на те государства, которые умеют и хотят этим даром пользоваться.

— Мы, я имею в виду, наша страна, из-за упрямства, неповоротливости, а порой и недальновидности некоторых руководителей попали в достаточно приятное положение, близкое к политической изоляции. Если нам в ближайшее время не удастся выкарабкаться, мы нанесем себе серьезный ущерб…

Порой в политике блефование допустимо, но это занятие в любом случае не для глав государств. На этом уровне нужно быть, а не казаться. В итоге, Хрущев помог американскому военно-промышленному комплексу выбить из Кеннеди деньги, которых тот иначе не выделил бы, и раскрутить на полные обороты военный маховик, обеспечив для советских людей еще многие годы неустроенной жизни. Не достаточно ли уже прошедших после войны двадцати с лишним лет?

Хрущев стукнул башмаком по трибуне ООН в Америке, шокировав всех, затем он постучал по пустому портфелю, заявив, что там у него суперсекретное оружие, после чего похлопал по плечу Кеннеди и уверил его, что одним ракет-но-атомным ударом может уничтожить весь мир. Кому нужно было это вранье?!

Послушай, тебе нужно уходить из этой богадельни и писать. Но, если верить знатокам, «женщина не уходит просто так, она уходит к другому!» Вот и нам нужно подумать сначала, куда уходить.

«Во всем свете у нас есть только два верных союзника – армия и флот», – будет говорить Александр III и через полтора с лишним века после Петра.

«В России от дурных мер, принимаемых правительством, есть спасение – дурное их исполнение».