Как мало мы можем сказать о
женщинах, когда счастливы, не
правда ли? И как много, когда несчастны.
счастны.

О счастье можно говорить минут пять, не больше. Тут ничего не скажешь, кроме того, что ты счастлива. А о несчастье люди рассказывают ночи напролет.

некоторые русские дамы умеют возводить стройные логические построения, основываясь на ложных посылках и ложных умозаключениях, а потом предъявлять претензии к другим. Очень привлекательная, очень женственная и очень опасная черта.

Ты, — сказал он, — вступаешь в эпоху женщин. Запомни поэтому: только безнадежные кретины хотят доказать свою правоту женщине и взывают к ее логик

«Darling», — думал я. В штатах это слово
ничего не значит и значит очень многое.
Так называли телефонисток, которых и в
глаза не видели, и так называли женщин,
которых любили больше жизни.

— Злорадство. Почти то же самое, что
вы именуете юмором: желание потешаться
над другими.

На
похоронах трудно избежать пафоса и
тайного, глубоко запрятанного удовлетворения
рения оттого, что не ты лежишь в этом
ужасном полированном ящике. Это чувство,
ство, которое ты ненавидишь, но от которого
рого тем не менее трудно избавиться, все
чуть-чуть смещает, преувеличивает и искажает.
кажает.

В конце
концов, все воспоминания печальны, ибо
они связаны с прошлым.

— Картины — как живые существа.
Как женщины. Не следует показывать их
каждому встречному и поперечному.
Иначе они потеряют свое очарование. И
свою цену.

Реальная война — это та, что происходит у тебя на родине. Все
остальное нереально.
— Но людей убивают.
— У человеческого воображения плохо со счетом. Собственно, оно считает
только до одного. То есть до того, кто находится рядом с тобой.

Если бы весь свет согласился плясать под дудку Гитлера,
войны не было бы.

Главное
расслабиться. Когда держишь себя в кулаке, обязательно случится несчастье.
Жизнь — как мяч, думал я. Она всегда сохраняет равновесие.

Я довольно долго жил среди русских
эмигрантов. И заметил, что их женщины из чисто
сто спортивного интереса задирают мужчин
куда чаще, чем рекомендуется.

Тот, кто умеет
только ненавидеть или только любить, — завидно
видно примитивен.

— Человек вообще не меняется. Несмотря на
то, что дает себе тысячу клятв. Когда тебя кладут
на обе лопатки, ты полон раскаяния, но стоит
вздохнуть свободнее, и все клятвы забыты,

Различные акценты носятся в воздухе,
как тифозные бациллы, а ты, увы, легко перенимаешь
нимаешь все отклонения от нормы и совершенно
шенно глух к нормальной речи. Надеюсь, тебе
поможет любовь.

— Женщину легче найти здесь, в гостинице.
— Мне она не нужна.
— Женщина нужна всегда.
— Только не сегодня.
— Стало быть, вы все же романтик,