— Он жаждет. Жаждет, кстати, быть тем самым, что и вы. Это его сущность — жаждать. Клэрис, как мы начинаем желать что-либо? Мы что, ищем чего бы возжелать?

— Нет. Мы просто…

— Вот именно! Именно! Мы жаждем того, что видим повседневно. Разве вы не ощущаете на себе глаза всех встречных? Случайных встречных, Клэрис? Разве ваши глаза не скользят по предметам, которые вам попадаются?

Глупость и равнодушие бьют сильнее всего

Мир злой любви для нас как будто вечен,
Мы одержимы страстью и тоской,
Но все грешат, никто не безупречен,
Лишь в смерти обретаем мы покой.

От воли рока в жизни все зависит,
Она лишь череда прозрачных снов,
День, когда мы в одной петле повиснем,
Я вижу в глубине твоих зрачков.

Ты поцелуем выпиваешь мою душу,
Она взлетает вверх сквозь тысячу преград,
Одним лишь взглядом солнца свет потушишь,
А на губах блестит смертельный яд.
Яд действует, и сердце реже бьется,
И смерть не кажется трагическим концом,
Она ко мне неслышно повернется,
Представ передо мной с твоим лицом.
Я все отдам ей, в пламени сгорая,
Послав последнее проклятие судьбе,
Я жду рассвета, твое имя повторяя,
Чтоб умереть, мечтая о тебе.

Я чувствую неровное дыханье,
На опаленной коже как вода,
Твой образ завладел моим сознаньем,
Такого не было со мною никогда.
Я ощущаю на пылающем лице
Манящую прохладу твоих губ,
Все мысли словно в огненном кольце,
И свет вокруг безжалостен и груб.
Ты тихо шепчешь о неведомых мирах,
О вечной жизни и о детях ночи,
Чтоб быть с тобой, я позабуду страх
И сделаю все так, как ты захочешь.

Мне хочется уйти, но я не смею,
Меня за горло держит липкий страх,
Противиться тебе я не сумею,
И чувствую вкус крови на губах.