Я уверена, что Швейная Машинка облегчила бы человеческие страдания ничуть не меньше, чем сотня сумасшедших домов, — а может быть, и намного больше.

Но если бы я рассмеялась, то уже не смогла бы остановиться, и это разрушило бы мой романтический образ. Ведь романтические персонажи не смеются, я на картинках видела.

Его следующие слова оказались пророческими: «Линьлинь слишком сообразительна. Чтобы заниматься фундаментальной наукой, нужно быть тупицей».

Сколько бы мы ни толковали о прогрессе, я не вижу, чтобы медицина очень далеко продвинулась со времен Галена. Мы можем делать прививки от оспы, можем за тридцать секунд ампутировать гангренозную конечность; однако, когда дело касается множества разных болезней, мы экипированы не лучше деревенской знахарки с чуланом, набитым снадобьями. И мы — то есть, прямо говоря, большая часть моих коллег — решительно и даже, кажется, с презрением отвергаем любые методы лечения, какими бы успешными они ни были, если не можем найти им материальное объяснение.

Вот я тебе сейчас нажаловалась – и половина болячек прошла. Приду домой, заквашу себе мацуна, поем хлеба с сыром, выпью чая с чабрецом – и вторая половина болячек пройдет. Буду как новенькая!

– Глядишь, поест – складка между бровями разгладится,

как вы умудряетесь понимать друг друга? Говорите в унисон и совершенно на разные темы!

Человек – существо разумное, спору нет, но не до такой степени, как хотелось бы,

Уважаемый господин имярек, настоящим с прискорбием извещаю вас, что срок вашей жизни окончательно и бесповоротно истекает через неделю, а потому рекомендую употребить остающееся время как можно лучше, с совершенным почтением смерть.

Вы совершенно правы, мы для того только и существуем, чтобы люди всю свою жизнь влачили, как жернов на шее, тяжкое бремя страха, а в смертный час воспринимали свою кончину как освобождение. И надеялись попасть в рай. В рай или в ад или вообще в никуда, и должен заметить, что происходящее после смерти заботит нас значительно меньше, нежели принято считать: религия, господин философ, занимается земными делами, а к небесам отношения не имеет.