Цивилизация умирает просто от усталости и отвращения к самой себе

Если вспомнить известное выражение Бисмарка о движущих силах революции и представить, - как теперь всем более-менее ясно, - что революция это скорее результат вражеской агрессии, а не внутренних политических процессов, то "Великую Октябрьскую Социалистическую революцию" готовили гении (французы), провели фанатики (немцы), а ее плодами воспользовались негодяи (англичане).
Интеллектуальные кадры русской революции были подготовлены в Париже, в так называемой "Русской высшей школе общественных наук". А завершена октябрьская революция была германскими специалистами, проникшими в Россию с территории Финляндии, а также их ставленниками среди выпускников и преподавателей РВШОН. Германии не противодействовали Англия и Франция, так как к 1917 году всем было ясно, что немцы в любом случае помогали, а Париж и Лондон договорились заменить Россию на США, чтобы присвоить себе русскую часть добычи.
В результате последовавшей гражданской войны Франция была отстранена от совместного управления бывшей Россией (в том числе потому, что с самого начала её плане не шли так далеко, наоборот, французы надеялись на дальнейшее равноправное соглашение с ослабленной, но независимой Русской Республикой). До середины тридцатых СССР находился под двойным англо-германским управлением, подробно тому, как под таким же управлением находилась Оттоманская империя после младотурецкой революции и до начала Первой мировой войны. Внутренний смысл сталинских чисток 1936-1938 годов - это уничтожение германской части коммунистического руководства, повисшей в воздухе после ликвидации Веймарской республики.

Что же Пушкин увидел в Мицкевиче и во всей польской культуре такого, что русским современникам было тогда непонятно? Он увидел ВАРВАРСТВО, варварство самодовольное, нерефлектированное. Следовательно, безнадежное.

Первая брачная ночь жестоко обманула их надежды. Впрочем, этого и следовало ожидать. Джордж Огест старался быть пылким и восторженным, но оказался неуклюжим и грубым. Изабелла старалась быть скромно послушной и покорной, а была просто неловкой. Джордж Огест неумело изнасиловал ее, доставив много лишних, бессмысленных страданий. И, как многие прелестные новобрачные в доброй старой Англии в золотые дни славной королевы Викки, она долгие часы лежала без сна, вытянувшись на спине рядом с храпящим Джорджем Огестом и думала, думала, и слезы медленными ручейками стекали у нее по вискам на подушку…

Это слишком мучительно, поистине, слишком мучительно — вся эта дурацкая «чистота», и лицемерие, и ах-любовь, и невежество. И глупые невежественные девушки, отданные во всем своем прелестном неведении невежественным и неловким молодым людям, которые по своему невежеству, мучают и терзают их. Слишком больно об этом думать! Бедная Изабелла! Какое посвящение в тайны супружества!
Но, разумеется, у этой ужасной ночи были последствия. Прежде всего она означала, что брак законным образом завершился и не может быть расторгнут без вмешательства суда по бракоразводным делам, – уж не знаю, можно ли было добиться развода в золотые дни великого мистера Гладстона, да благословит его бог и да будет ему жарко в аду. И затем она привела к тому, что Изабелла до конца дней своих старалась избегать физической близости с Джорджем Огестом; а так как она была женщина отнюдь не холодная, будущее оказалось чревато двадцатью двумя любовниками.

Как они дошли до такого несусветного вздора? Но они дошли, дошли, дошли. И во все это они верили. Хоть бы они не принимали этого всерьез — тогда для них не все было бы потеряно. Но нет. Они верили в тошнотворный, слащавый, лицемерный вздор, верили. Верили со всей сверхчеловеческой силою, на какую способно одно только невежество.

Возможно ли измерить всю глубину невежества Джорджа и Изабеллы в час, когда они связали себя клятвой не расставаться, пока не разлучит их сама смерть?

Джордж Огест не знал, как зарабатывать на жизнь; понятия не имел о том, как обращаться с женщиной, не знал, как жить с женщиной под одной крышей, не знал, как спать с женщиной — даже хуже, чем просто не знал, потому что опыт, приобретенный им в общении с шлюхами, был скудный, гнусный и омерзительный; он не знал, как устроено его собственное тело, не говоря уже о теле женщины; представления не имел о том, как избегнуть зачатия;……. что означает понятие «нормальная половая жизнь»;……. не знал, что беременность — это болезнь, которая тянется девять месяцев, не подозревал, что роды должны стоить денег, иначе женщине не миновать тяжких страданий; не знал и не понимал, что женатый человек, который зависит от своих родителей и родителей жены, постыдно жалок и смешон; не знал, что заработать деньги на безбедное существование не так-то легко, даже если перед тобою и открыто Поприще; даже и здесь, на этом поприще — в профессии адвоката — его познания были весьма ограничены; он очень плохо разбирался в условиях человеческого существования и совсем не разбирался в человеческой психологии; ничего не смыслил ни в делах, ни в деньгах, – умел только их тратить; понятия не имел о том, как содержать дом в чистоте, сколько стоит провизия, как держать в руках топор или молоток, как обставить квартиру, не умел делать покупки, растопить камин, прочистить трубу, чтоб не загорелась сажа, не знал высшей математики, греческого языка, не умел браниться с женой, делать хорошую мину при плохой игре, накормить младенца, играть на рояле, танцевать, заниматься гимнастикой, не умел открыть банки консервов, сварить яйцо, не знал, с какой стороны ложиться в постель, когда спишь с женщиной, не умел разгадывать шарады, обращаться с газовой плитой, не знал и не умел еще бесчисленного множества вещей, которые необходимо знать и уметь женатому еловеку.

Должно быть, скучнейшая была личность.

Что до Изабеллы — почти все человеческие знания оставались для нее книгой за семью печатями. Поистине загадка — что же она все-таки знала? Она даже не знала, как покупать себе платья, – мама Хартли всегда делала это за нее. Среди многого другого она не знала, в частности, как и почему рождаются дети; как спать с мужем; как притворяться, что при этом испытываешь наслаждение, когда на самом деле его не испытываешь; не умела шить, стирать, стряпать, мыть полы, вести хозяйство, покупать провизию, подсчитывать расходы, добиться послушания от горничной, заказать обед, рассчитать кухарку, определить, чисто ли убрана комната; не умела управляться с Джорджем Огестом, когда он не в духе; дать ему пилюлю, когда у него разыграется печень; кормить, купать и пеленать младенца; принимать гостей и отдавать визиты; вязать, вышивать, печь; отличить свежую селедку от протухшей и телятину от свинины; не знала, что не следует готовить на маргарине; не умела постелить постель; следить за собственным здоровьем, особенно во время беременности; отвечать с кротостью, дабы отвратить гнев, как сказано в Писании; содержать дом в порядке; не счесть всего, чего еще она не знала и не умела и что непременно надо знать и уметь замужней женщине.

(Право, не знаю, как бедняга Джордж вообще ухитрился появиться на свет) Впрочем, и Джордж и Изабелла умели читать и писать, молиться богу, есть, пить, умываться и наряжаться по воскресным дням. И оба неплохо знали Библию и молитвенник.

И потом, у них была «ах, любовь»! Они «ах, любили» друг друга. Любовь — это главное, она возместит всю глупость невежества, она будет кормить и поить их, усеет их путь розами и фиалками. Ах-любовь и бог. Потерпит неудачу любовь — останется бог, не преуспеет бог — останется ах-любовь. По всем правилам, я полагаю, бог должен бы стоять на первом месте, но в 1890 году брак состоял сплошь из ах-любви и бога, так что было уже не до здравого смысла, не до азбучных истин и сведений о том, что такое пол, и не докаких-либо иных сведений, которые мы, мерзкие современные декаденты, считаем обязательными для всех мужчин и женщин. Прелестная Изабелла, дорогой Джордж Огест! Они были уж так молоды, уж так невинны, уж до того чисты! И разве, по-вашему, адские муки — не слишком слабое возмездие для безмозглых слюнявых лицемеров обоего пола в устрашающих бакенбардах или в пышных чепцах, – для тех, кто послал эту пару навстречу своей судьбе?

Люди не понимают самого главного.
- Чего именно?
- Своей скоротечности, - сказала я. - Они считаютсчитают, что перемены будут происходить с миром, а они будут их наблюдать, попивая мохито. Но под нож пустят именно их, потому что система, которую они так не любят - это и есть они все вместе. Но про это в песне "Wind of changes" ничего нет. А начинаться она должна так: "все, кто слышит эти звуки - приготовьтесь к скорой смерти!"

Этот дом можно было прямо сейчас перенести в Помпеи - и он идеально вписался бы в любую тамошнюю улицу. Возможно, он того же возраста. А местные индейцы, встретившие Колумба, были просто выродившимися потомками римских колонистов... Впрочем, подобные взгляды давно мейнстрим, кого этим в наше время удивишь.

Одна из очень многочисленных отсылок к блогу Галковского. Собственно, все содержательные идеи книги позаимствованны оттуда.

Первое правило зашедшего в тупик исследователя: остынь. Займись другим. Решение придет, когда перестанешь сознательно его искать.

Сделай осознанный выбор. Реши шевельнуть указательным пальцем. Поздно! Сигнал уже миновал локоть. Тело надо действовать за добрых полсекунды до того, как твое сознание решилось это сделать, ведь сознание ничего не решает; твоим телом распорядилось нечто иное, а гомункулу в черепушке только пояснительную записку отправило - если не забыло. Человечек в голове, самонадеянная подпрограмма, полагающая себя личностью, принимает взаимную связь за причинную; он читает записку, видит, как шевелится палец, и считает, что второе вызвано первым.

Таких людей в Молдавии вот уже несколько лет вешали на одной и той же фортепианной струне, а комендант Плешка - по признанию в своем дневнике - с детства испытывал панический ужас перед любыми музыкальными инструментами. Видимо, предполагает комендант, всё дело в занятиях музыкой которая вела с ним репетитор с очень большой грудью.
- Она клала мне свои сиськи на голову, а я задыхался, потел и играл гаммы вслепую, - вспоминает в своем дневнике комендант Плешка.