Мы будем истекать слезами и кровью, терзаться любовью и похотью — и мы исцелим смерть. Мы станем лекарством. Потому что мы этого хотим.

И пусть мы идем вслепую — зато не стоим на месте.

Мы давили себя веками. Зарывались в жадность, ненависть и все остальные грехи, какие только могли придумать, пока наши души не очутились на самом дне.

Неведомое, незнакомое, новое. Память не может победить настоящее. У истории есть пределы. Неужели мы всего лишь средневековые знахари, помешавшиеся на своих пиявках? Мы жаждем высшей науки. Мы хотим, чтобы нас опровергли.

Есть такая буддистская пословица. "Ни хвалы, ни вины — все так, как есть".

Понимаешь, мир дерьмо, конечно, но это еще не значит, что мы обязаны в нем купаться.

Ты прав, хотеть перемен — это первый шаг. Но второй — это добиваться их. А то смотри, Все на свете проспишь!

Уродство этого мира невыносимо, и редкие ошметки красоты только делают хуже.

Но я не боюсь скелетов в шкафу Джули. С каждым из них я готов познакомиться, посмотреть в глаза и пожать руку крепким, костедробительным рукопожатием.

Мы знали, что так нельзя. Мы знали, что уничтожаем себя такими способами, каким даже нет названия, и рыдали иногда, вспоминая лучшие времена, Но другого выхода не видели. Мы делали все, чтобы выжить. Мы слишком вымотались, чтобы решить уравнения, скрытые в корне наших проблем.