<All in the same non-place. No place-ness in that place. No where-being. All hungry for whereness. All thirsty for pattern. All lonely for selfness.>

We never meant what you've described, but the thing we did mean, that might be the thing you described

Я слушал ее и чувствовал, что еще немного, и я могу расплакаться от обиды. Именно то, что требовалось!
За этим я к ней и шел, зная за собой давнюю слабость: ялюблю нравиться, мое глупое сердечко жаждет восхищенных вздохов, а голова идет кругом после пары-тройки второсортных комплиментов. Я знал, что самый деликатный упрек из чужих уст встряхнет меня гораздо эффективнее, чем длительный сеанс самоедства. Что ж, мне повезло: умница Альфа наговорила мне гораздо больше неприятных вещей, чем я рассчитывал.

«Я добровольно стал мертвым, потому что оставаться живым – слишком больно».

Дни потекли один за другим. Они стали невесомыми и незначительными, гремели в моих карманах, как мелочь, которую не жалко тратить на пустяки, а то и вовсе швырять горстями в теплую пыль, чтобы не звякала при ходьбе.

Я по-прежнему любил этот город и людей, которые там остались, но это была легкая любовь: она не причиняла мне страданий и не разжигала желания вернуть прошлое. «Люди, которых не видишь, ничем не отличаются от призраков», – думал я.

О том, что Джуффин покинул Тихий Город навсегда, мы договорились молчать.
Альфа утверждала, будто такая новость поспособствует новой вспышке эпидемии черной меланхолии: чужая участь нередко кажется завидной даже тем, кто искренне полагает себя одним из обитателей рая.