– Я каждое утро просыпаюсь с одной и той же надеждой: вот открою глаза – и увижу, что мы уже вернулись в мир, где гудят локомотивы, где по пути на работу меня дразнит запах из «Старбакса» и где все мои проблемы – это забитые дороги и беспрестанно звонящий телефон. Где… – Она поерзала и скорчила гримасу. – Где существует адвил, а также… – Она засмеялась. – Одноразовые бритвы и крем для бритья.

«Палками и камнями можно поломать мне кости», как поется в детской песенке… Но если хотите нанести кому-то по-настоящему глубокую рану, воспользуйтесь словами.

– Главный секрет брака – это что любовь только укрепляется. Ты избавляешься – по крайней мере, так было со мной, – от необходимости что-то доказывать. Мы, мужчины, учимся, как это должно быть, из фильмов. А на самом деле все происходит почти или совсем не так. Дело не в том, чтобы брать, а в том, чтобы делиться. В кино не очень-то получается это показать. На экране видишь только жар и пот. Тоже важно, кто же спорит; но то, что все сводится к этому, – миф.
Конечно, у многих костер тухнет, но существует много пар, проживших в браке тридцать, сорок лет и знающих о супружеской любви гораздо больше, чем мы догадываемся. Мы думаем, что молоды и обладаем монополией на страсть. – Я покачал головой. – Не уверен… Некоторые могут посрамить доктора Фила. Например, Гровер.

– Вы исхудали.
– Дает о себе знать диета для похудания, на которую я сел после авиакатастрофы.

Мы опережали старуху с косой на пару минут, но она уже дышала нам в затылок. «У вас нет аллергии?» – спросил я его. Он дотронулся до своей шеи и ответил: «Есть, на пули». И я подумал: «Этот выживет».

– Когда сердце разбивается, то осколкам уже не срастись. Это не как отвалившийся хвост ящерицы, а как разлетевшийся на несчетные осколки витраж: собрать его невозможно. Во всяком случае, прежним ему уже не стать. Сколько ни собирай осколки, былого витража не получится, будет только куча битого цветного стекла. Разбитые сердца не заживают. Это не срабатывает. Возможно, я рассказываю тебе о вещах, о которых ты и так все знаешь. А возможно, что нет. Я знаю одно: когда половина отмирает, болит все. Боль ты получаешь вдвойне, а все остальное – только наполовину. Можно потратить весь остаток жизни на составление прежнего витража, но это бесполезный труд. Осколки нечем скрепить.

жизнь совершенно не гарантирована. Что напрасно я считаю ее чем-то само собой разумеющимся, напрасно пробуждаюсь утром с уверенностью в завтрашнем дне.
Он может не наступить.

Я намеренно подготовил ее к своему позднему возвращению, но знал, что сразу после захода солнца она начнет прислушиваться к каждому шороху. Каждая минута ожидания будет превращаться для нее в час. Так всегда бывает, когда кого-то ждешь. Минуты вырастают в часы, часы в дни, дни – в целые жизни.

Я не желал иметь никакого дела ни с ним, ни с его рынками, ни с его агентством. Я знал, куда ему все это засунуть, но не говорил ему об этом.

Я вижу то, что есть. Ты видишь то, что может быть.