Я-то знала, что у бесконечности цвет придонного ила и дохлых тюленей, военных кораблей, затонувших вместе с экипажем, спитого чая утром в понедельник, штилей субботнего вечера и бухточек северо-восточного побережья в январе. Но я не стала ни с кем делиться.

Триптих был подарком, сюрпризом. Стивен Харгривз помог Джиму все организовать. Утром в день Евиного рождения — Джим еще ходил без палки — он повел ее в мастерскую и потребовал, чтобы Ева не открывала глаза до тех пор, пока они не окажутся внутри. А потом она увидела себя. Их обоих.
— Теперь ты понимаешь, — спросил Джим, — что всегда была со мной?
Он поцеловал ее, а она подумала обо всем, что предшествовало этому моменту — о годах, днях, часах и минутах, проведенных в других местах, с другими людьми, за другими занятиями; все не напрасно, и сожалеть было не о чем, но ничего важнее этих минут в ее жизни не происходило.
— Да, похожа, не правда ли?
Ева говорит так тихо, что журналистка вынуждена напрягать слух.
Они замолкают, глядя на триптих. Мазки масляной краски на холстах. Три пары. Три жизни. Три возможные версии

Подавляющему большинству людей, вообще, не свойственно чувство меры. И когда человек вдруг осознает, что ему повезло ухватить удачу за усы, он начинает ее нещадно эксплуатировать. И в хвост и в гриву, как говорится. Он полностью утрачивает всяческую осмотрительность и осторожность, очертя голову бросаясь в самые сумасшедшие авантюры, раскручивая колесо Фортуны до предельных оборотов. В такой ситуации одной крохотной песчинки, залетевшей в его сверкающие шестеренки, хватит, чтобы все разлетелось в пыль. Достаточно ненадолго лишить их страховки и оставить один на один с неприкрытой реальностью, как они непременно расшибут об нее лоб.

-«Возвращенец» - в смысле…
-С того света, - старик кивнул, - у них в голове порой что-то сбивается, и они то другим человеком себя возомнят, причем нередко кем-то реально существовавшим, то на иностранном языке заговорят, которого раньше никогда даже не слышали… Такое впечатление, будто в небесной бухгалтерии души попутали и вернули не ту и не туда.

Вы провалялись три года, восемь месяцев и двадцать восемь дней. Что за это время произошло? Все государства воюют, как княжества в эпоху Сэнгоку – дзидай. Люди убивают друг друга миллионами. Российской империи больше не существует, она развалилась. Но солнце по-прежнему восходит, после зимы наступила весна, и женщины все так же красивы.

- Послушайте, я специалист по везению. Повезло - это когда тебе достался лучший из наличествующих вариантов. Из наличествующих, понимаете? - строго ответил Фандорин, мысленно прибавив: например, когда в упор стреляют в затылок и ты после этого всего лишь остаешься калекой.