Джордж Р. Р. Мартин обозначил чёткие «Правила жизни»

Вы, конечно, подозревали, что Джордж Р. Р. Мартин, создатель знаменитой «Игры престолов», категоричен. Иначе откуда в его текстах столько убийств и жестокости? О своих жизненных принципах он рассказал сам, предельно конкретно и не стесняясь в выражениях.

Журнал Esquire напечатал главные правила жизни Джорджа Мартина. Из них можно узнать множество любопытных мыслей известного писателя. Например, почему в книгах обязательно должны умирать герои, почему Сэлинджер сейчас не был бы в моде и зачем объём «Игры престолов» такой внушительный. А ещё – самое интересное – какая у Мартина заветная и пока ещё не достигнутая мечта? Узнаем из прямой речи.

ЧТО? «ИГ­РА ПРЕ­СТО­ЛОВ» – это «Клан Со­пра­но» в Сре­ди­зе­мье? Да иди­те вы на хер.

НЕ­ЛЬЗЯ НА­ПИ­САТЬ ХО­РО­ШУЮ КНИ­ГУ, в ко­то­рой ни­кто не по­ги­ба­ет.

СО ВРЕ­МЁН ТОЛ­КИ­НА ВСЕ СЮ­ЖЕ­ТЫ ФЭН­ТЕ­ЗИ СТРО­ЯТ­СЯ ВО­КРУГ КА­КОЙ-НИ­БУДЬ ВОЙ­НЫ, ко­то­рую изоб­ра­жа­ют как схват­ку аб­со­лют­но­го до­бра и аб­со­лют­но­го зла. Зло лю­бят оде­вать в чёр­ное или де­лать его урод­ли­вым, но что ка­са­ет­ся ме­ня, то в сво­их кни­гах я пы­та­юсь ска­зать, что до­бро и зло в лю­бом кон­флик­те су­ще­ству­ют с обе­их сто­рон. И если бы я за­хо­тел на­пи­сать ро­ман о вой­не во Вьет­на­ме или Си­рии, я утвер­ждал бы то же са­мое.

Я ОТ­КА­ЗАЛ­СЯ СЛУ­ЖИТЬ ВО ВЬЕТ­НА­МЕ, по­то­му что во­вре­мя по­нял: Хо Ши Мин – во­все не Са­у­рон.

КО­ГДА Я ЯВИЛ­СЯ В ПРИ­ЗЫВ­НУЮ КО­МИС­СИЮ С ПРОСЬ­БОЙ ПРИ­ЗНАТЬ МЕ­НЯ ОТ­КАЗ­НИ­КОМ СО­ВЕ­СТИ, я не ве­рил, что мне да­дут этот ста­тус. В то вре­мя ты дол­жен был до­ка­зать, что яв­ля­ешь­ся па­ци­фи­стом на осно­ва­нии ре­ли­ги­оз­ных убе­жде­ний, а я ни­ко­гда не был ре­ли­ги­о­зен, да и па­ци­фи­стом се­бя счи­тал не впол­не. Я ду­мал, что впе­ре­ди ме­ня ждет ли­бо ар­мия, ли­бо тюрь­ма, ли­бо бег­ство в Ка­на­ду, но, к мо­е­му удив­ле­нию, я по­лу­чил ста­тус мгно­вен­но. Уже по­том я узнал, что иди­о­ты, ко­то­рые си­де­ли в ко­мис­сии, ре­ши­ли, что, при­зна­вая ме­ня от­каз­ни­ком, под­вер­га­ют ме­ня страш­ной ка­ре. Ведь те­перь, ду­ма­ли они, все бу­дут счи­тать его тру­сом и ком­му­ня­кой, а это бы­стро раз­ру­шит его судь­бу.

ДРА­КО­НЫ – это весь­ма точ­ный эк­ви­ва­лент ядер­но­го ору­жия.

ОТЪ­ЁМ ЖИЗ­НИ ВСЕ­ГДА БУ­ДЕТ ТЯЖ­КИМ ГРЕ­ХОМ. Но по­смот­ри­те на Сред­ние ве­ка. Что­бы убить, ты брал за­острен­ный ку­сок ста­ли и, про­би­вая чьи-то до­спе­хи, вы­ма­ры­вал­ся в кро­ви и слу­шал уга­са­ю­щее ды­ха­ние. Те­перь же у нас есть ме­ха­низ­мы – ра­ке­ты и бес­пи­лот­ни­ки, – ко­то­рые поз­во­ля­ют уни­что­жить че­ло­ве­ка про­стым на­жа­ти­ем кноп­ки. Мы уже не слы­шим, как на­ши жерт­вы про­сят по­ща­ды во имя ма­те­рей, и боль­ше не вы­ма­ры­ва­ем­ся в их кро­ви. Но я не уве­рен, что это де­ла­ет нас гу­ман­нее.

ОБ­ЛА­ДАТЬ ВЛА­СТЬЮ – ТЯ­ЖЁ­ЛОЕ БРЕ­МЯ. Тол­кин, к при­ме­ру, при­дер­жи­ва­ет­ся сред­не­ве­ко­вой фи­ло­со­фии: если ко­роль добр, то его зем­ли бу­дут про­цве­тать. Но за­гля­ни­те в учеб­ник ис­то­рии, и вы уви­ди­те, что всё не так про­сто. Тол­кин утвер­жда­ет, что Ара­горн, став ко­ро­лём, пра­вил муд­ро и до­бро­де­тель­но. Но Тол­кин не за­даёет важ­ных во­про­сов. Ка­ко­ва, спра­ши­ваю я, бы­ла при Ара­гор­не си­сте­ма сбо­ра по­да­тей? Как он ор­га­ни­зо­вал во­ин­скую по­вин­ность? И что на­счёт ор­ков? Да, Сауро­на боль­ше нет, но ор­ки ни­ку­да не де­лись – они спря­та­лись в го­рах. Так что же сде­ла­ет Ара­горн? По­пы­та­ет­ся ин­те­гри­ро­вать их в об­ще­ство или устро­ит ге­но­цид и уни­что­жит всех до еди­но­го – вплоть до по­след­не­го ма­лень­ко­го ор­к­чон­ка?

БОРЬ­БА ДО­БРА И ЗЛА ПРО­ИС­ХО­ДИТ НЕ НА ПО­ЛЯХ СРА­ЖЕ­НИЙ. Еже­днев­но она про­ис­хо­дит в каж­дом че­ло­ве­че­ском серд­це.

МЕ­НЯ БЕС­ПО­КО­ИТ ВО­ПРОС: мо­жет ли че­ло­век быть про­щён об­ще­ством? Долж­ны ли мы, на­при­мер, про­стить Майк­ла Ви­ка (иг­рок в аме­ри­кан­ский фут­бол, осу­ждён­ный за ор­га­ни­за­цию со­ба­чьих боёв. – Esquire)? Он от­си­дел три го­да, при­не­ся тем са­мым из­ви­не­ния, но мои дру­зья-со­бач­ни­ки вряд ли про­сти­ли его. Так сколь­ко хо­ро­ших дел че­ло­век дол­жен со­вер­шить, что­бы за­бы­лись его пло­хие де­ла? К при­ме­ру, про­стит­ся ли те­бе ра­бо­та охран­ни­ком в кон­цен­тра­ци­он­ном ла­ге­ре, если по­след­ние со­рок лет ты за­ни­мал­ся тем, что по­мо­гал обез­до­лен­ным? У ме­ня, если чест­но, нет от­ве­та, но это тот во­прос, ко­то­рый нуж­но за­да­вать, – ведь каж­дый из нас со­вер­шал в сво­ей жиз­ни от­вра­ти­тель­ные ве­щи.

Я НЕ ТОТ, КТО ДАЁТ ОТ­ВЕ­ТЫ. Я пред­по­чи­таю за­да­вать во­про­сы. Са­мым при­ят­ным в успе­хе мо­их книг бы­ло то, что они по­ро­ди­ли та­кое ко­ли­че­ство спо­ров.

ПИ­СА­ТЕ­ЛЕМ МЕ­НЯ, МОЖ­НО СКА­ЗАТЬ, СДЕ­ЛАЛ БОБ­БИ ФИ­ШЕР. В 1972-м, в Рей­кья­ви­ке, он иг­рал с Бо­ри­сом Спас­ским и, вы­играв, за­ста­вил схо­дить с ума всю шах­мат­ную об­ще­ствен­ность Шта­тов. Я то­гда увле­кал­ся шах­ма­та­ми, и ме­ня на­ня­ли за­ни­мать­ся ор­га­ни­за­ци­ей тур­ни­ров по все­му Сред­не­му За­па­ду. Так я ока­зал­ся в уни­каль­ной си­ту­а­ции. Боль­шин­ство мо­ло­дых пи­са­те­лей вы­ну­жде­ны бы­ли ра­бо­тать на обыч­ных ра­бо­тах по пять дней в не­де­лю и пи­са­ли лишь на вы­ход­ных. Но шах­мат­ные тур­ни­ры про­хо­ди­ли как раз в вы­ход­ные, так что я ра­бо­тал в суб­бо­ту и в вос­кре­се­нье, а по­том пять дней си­дел и пи­сал.

В НА­ЧАЛЬ­НОЙ ШКО­ЛЕ Я СО­ЧИ­НЯЛ РАС­СКА­ЗЫ ПРО ЧУ­ДО­ВИЩ, а по­том про­да­вал их де­тям по де­сять цен­тов и по­ку­пал се­бе на за­ра­бо­тан­ные день­ги шо­ко­лад­ку. Ко­неч­но же, это был Milky Way, ведь ме­ня все­гда ин­те­ре­со­ва­ли звёз­ды.

БЫТЬ ПИ­СА­ТЕ­ЛЕМ В ЭПО­ХУ КОМ­ПЬЮ­ТЕ­РОВ ГО­РАЗ­ДО ЛЕГ­ЧЕ, хо­тя я до сих пор и ис­поль­зую DOS с чет­вёр­той вер­си­ей WordStar (тек­сто­вый про­цес­сор, со­здан­ный в 1987 го­ду. — Esquire). Он при­ми­ти­вен, но там есть функ­ция «По­иск и за­ме­на», а это­го хва­та­ет.

НЕ ДУ­МАЮ, ЧТО СЕ­ГО­ДНЯ МОЖ­НО БЫТЬ СЭЛИН­ДЖЕ­РОМ. По край­ней ме­ре, Сэлин­джер не ну­жен из­да­те­лям. Тво­рить в пол­ной изо­ля­ции? Нет, им нуж­но, что­бы у те­бя был пер­со­наль­ный сайт, «Фейс­бук» и сра­ный «Твит­тер».

БОЛЬ­ШИН­СТВО ПИ­СА­ТЕ­ЛЕЙ ОЧЕНЬ ДИС­ЦИ­ПЛИ­НИ­РО­ВАН­НЫ. Та­кой пи­са­тель ста­биль­но вы­да­ёт по пять стра­ниц в день, да­же если толь­ко что вы­играл в ло­те­рею или если гру­зо­вик пе­ре­ехал его со­ба­ку. Но я не та­кой.

ЕСЛИ БЫ Я БЫЛ РЕ­ЛИ­ГИ­О­ЗЕН, я бы ска­зал, что мой та­лант от Бо­га. Но я не ре­ли­ги­о­зен.

Я НЕ СО­СТАВ­ЛЯЮ ПЛАН РО­МА­НА. Я знаю, чем всё за­кон­чит­ся, но каж­дый по­во­рот сю­же­та не про­ду­мы­ваю ни­ко­гда. Я ни­ко­гда не знаю, что бу­дет даль­ше, и имен­но это де­ла­ет мою ра­бо­ту та­кой ин­те­рес­ной.

ИС­ТО­РИЯ ВЫ­СТРА­И­ВА­ЕТ­СЯ, КО­ГДА ТЫ НА­ЧИ­НА­ЕШЬ ЕЁ РАС­СКА­ЗЫ­ВАТЬ. Но это не моя мысль – я украл её у Тол­ки­на.

ИДЕИ СТО­ЯТ НЕ­ДО­РО­ГО, и в го­ло­ве у ме­ня боль­ше идей, чем я успею во­пло­тить. По­это­му я гор­жусь ис­пол­не­ни­ем за­мыс­ла, а не его уни­каль­но­стью.

ПИ­СА­ТЕ­ЛИ ЛЮ­БЯТ РАС­СУ­ЖДАТЬ о том, что в кни­ге име­на двух ге­ро­ев не долж­ны на­чи­нать­ся с од­ной бук­вы. И уж тем бо­лее, го­во­рят они, не мо­жет быть двух пер­со­на­жей с оди­на­ко­вым име­нем. Но, чёрт, это  же так не­прав­до­по­доб­но! Ан­глий­ская ис­то­рия, к при­ме­ру, вся со­сто­ит из Ген­ри и Эду­ар­дов.

В КОЛ­ЛЕ­ДЖЕ МНЕ НЕ ДА­ВА­ЛАСЬ ИС­ТО­РИЯ, но я и не со­би­рал­ся ста­но­вить­ся ис­то­ри­ком. Ме­ня ин­те­ре­со­ва­ли лишь ис­то­ри­че­ские сю­же­ты – в осо­бен­но­сти те, ко­то­рые на­пи­са­ны кро­вью: где дей­ству­ют ко­ро­ли, прин­цес­сы, пол­ко­вод­цы и шлю­хи.

ЛЮ­БОВЬ, НЕ­НА­ВИСТЬ, СЕКС И МЕСТЬ – из все­го это­го сло­же­на ис­то­рия. Из это­го же скла­ды­ва­ют­ся и мои кни­ги.

У МЕ­НЯ С ДЕТ­СТВА ВЫ­РА­БО­ТА­ЛОСЬ ИН­СТИНК­ТИВ­НОЕ НЕ­ДО­ВЕ­РИЕ к счаст­ли­вой кон­цов­ке.

МНЕ НЕ НРА­ВИТ­СЯ ИДЕЯ ВОС­КРЕ­ШЕ­НИЯ ГЕ­РОЯ ИЗ СМЕР­ТИ. Я с боль­шим ува­же­ни­ем от­но­шусь с Тол­ки­ну, но ему не сле­до­ва­ло вос­кре­шать Гэн­даль­фа. Это был та­кой пре­крас­ный эпи­зод, ко­гда, сра­жа­ясь с Балро­гом, он па­да­ет в про­пасть и про­из­но­сит свои по­след­ние, как нам ка­жет­ся, сло­ва: «Бе­ги­те, глуп­цы».

ЧИ­ТАЯ ТОЛ­КИ­НА, Я ПО­СТО­ЯН­НО ЗА­ДА­ЮСЬ ВО­ПРО­СОМ, от­ку­да на све­те по­яви­лись хоб­би­ты. Со­вер­шен­но не мо­гу пред­ста­вить се­бе хоб­би­та, за­ни­ма­ю­ще­го­ся сек­сом.

Я НЕ ЗНАЮ, КА­КО­ВО ЭТО – быть вось­ми­лет­ней де­воч­кой или кар­ли­ком. Но, как и они, я че­ло­век, и на­ши раз­ли­чия – ни­что, по срав­не­нию с тем, что нас объ­еди­ня­ет.

Я ВСЕ­ГДА ХО­ТЕЛ НА­ПИ­САТЬ КНИ­ГУ та­кую же боль­шую, как моё во­об­ра­же­ние.

ЕЩЁ СО­ВСЕМ НЕ­ДАВ­НО за це­лую не­де­лю толь­ко три или че­ты­ре че­ло­ве­ка узнава­ли ме­ня на ули­це, а те­перь три или че­ты­ре че­ло­ве­ка узна­ют ме­ня каж­дую ми­ну­ту. Я стал зна­ме­нит и про­сто так про­гу­лять­ся уже не мо­гу. А ещё эти «мож­но я сде­лаю с ва­ми сел­фи»! Кля­нусь: если бы в мо­ей вла­сти бы­ло сжечь все те­ле­фо­ны с ка­ме­ра­ми, я сде­лал бы это не за­ду­мы­ва­ясь.

В 2010 ГО­ДУ Я БЫЛ В ПЕ­ЩЕ­РАХ ДЖЕ­НО­ЛАН (пе­щер­ная си­сте­ма в Ав­стра­лии), где – если ты хо­чешь – те­бе пред­ла­га­ют са­мо­сто­я­тель­ный тур и вы­да­ют пле­ер с на­уш­ни­ка­ми. Дже­но­лан – боль­шая ту­ри­сти­че­ская до­сто­при­ме­ча­тель­ность, и в этих пле­е­рах был огром­ный вы­бор язы­ков, од­ним из ко­то­рых был клин­гон­ский (ис­кус­ствен­ный язык, спе­ци­аль­но раз­ра­бо­тан­ный для се­ри­а­ла «Звёзд­ный путь».). Я, по­мню, обал­дел. Чёрт, по­ду­мал я, сколь­ко же лю­дей вы­би­ра­ют се­бе тур на клин­гон­ском? А по­том вдруг я по­нял, что так мне ука­за­ли на цель: я дол­жен сде­лать всё для то­го, что­бы ту­да до­ба­ви­ли и до­тра­кий­ский, ко­то­рый ни­чуть не ху­же чер­то­ва клин­гон­ско­го.

ЖИЗНЬ СЛИШ­КОМ КО­РОТ­КА, ЧТО­БЫ ЧИ­ТАТЬ ПЛО­ХИЕ КНИ­ГИ и осо­бен­но – что­бы пи­сать их.

ОСТАВЬ­ТЕ РАЙ ДЛЯ КО­ГО-НИ­БУДЬ ДРУ­ГО­ГО. Ко­гда я умру, я от­прав­люсь в Сре­ди­зе­мье.

ПРО­ШЛОЕ ВСЕ­ГДА БУ­ДЕТ с на­ми.

RR