Абд-аль-Кадир

Абдаррахман Ибн Халдуна
«Различия, существующие в обычаях и учреждениях разных народов, зависят от того, каким образом каждый из них обеспечивает свое существование».

«В книгу судеб не заглянешь. А старость надвигается и все настойчивей требует ответа на мучительные вопросы».

Энгельс работа «К истории первоначального христианства».
«Ислам – это религия, приспособленная для жителей Востока, в особенности для арабов, следовательно, с одной стороны, для горожан, занимающихся торговлей и ремеслами, а с другой – для кочевников-бедуинов. Но в этом лежит зародыш периодически повторяющихся столкновений. Горожане богатеют, предаются роскоши, проявляют небрежность в соблюдении «закона». Бедуины, которые живут в пустыне и вследствие в бедности придерживаются строгих нравов, смотрят на эти богатства и наслаждения с завистью и жадностью. И вот они объединяются под предводительством какого-нибудь пророка, махди, чтобы покарать изменников веры, восстановить уважение к обрядам и к истинной вере и в качестве вознаграждения присвоить себе богатства вероотступников. Лет через сто они, естественно, оказываются в точно таком же положении, в каком были эти вероотступники; необходимо новое очищение веры, появляется новый махди, игра начинается сначала (Том 2 ст. 468).

«Богу-то турки и арабы молились одному, но не одинаково внушали от благ земных. Часто мирская ненависть и зависть обездоленных к преуспевающим единоверцам неизбежно оборачивалась религиозной нетерпимостью праведников к святошам».

«В Алжире установился весьма своеобычный государственный строй – нечто среднее между абсолютной монархией и корпоративной республикой с избираемым правителем. Правящая верхушка состояла из янычар, которые образовывали замкнутую общину, инородную относительно коренного населения страны. Военная служба и корсарство почитались в их среде единственно достойными занятиями. Избирая дея (алжирского правителя), янычары номинально вручали ему самодержавную власть, но фактически исполнять ее алжирский правитель мог, лишь повинуясь корпоративным интересам янычарской общины. Дей, по сути дела, находился на положении пленника.
Внутренний механизм янычарской тирании строился на рабской взаимозависимости деспота и привилегированной корпорации его подданных. Этот порядок был закреплен ритуальными правилами. После избрания дея разлучали с семьей и водворяли во дворец. У себя дома он мог находиться лишь один день и одну ночь в неделю. Придворные неусыпно следили за каждым его шагом. Даже свое имущество дей не мог передать наследникам, после его смерти оно отчуждалось и поступало в казну.
«Человек богатый, но не распоряжающийся своим богатством; отец без детей, супруг без жены; деспот без свободы; король рабов и раб своих подданных», - писал об алжирском дее испанский историк Хуан Кано.
За всякую попытку изменить это положение дей обычно расплачивался жизнью».