Бронепароходы

Есть беда, и люди тащат друг друга из этой беды, потому и не могут разбежаться, чтобы спастись поодиночке.

Федя знал, что причинит Катерине Дмитревне боль, знал, что милосердие превыше правды, но не было милосердия в том, чтобы оставить Катерину Дмитревну в потёмках обмана. И Горецкий Феде не нравился. Мамедов своё зло творил как зверь: он для того и создан был. А Горецкий не боялся греха, потому что просто умел жить дальше - так, будто ничего и не случилось.

Катя видела, в каком напряжении пребывает Роман, но помочь не желала. Она впервые смотрела трезво, без любви и благодарности. Вроде бы Роман не совершил ничего дурного, - но в нём ощушалось что-то потаённо-недоброе, поэтому и доброе у него казалось дороже, чем стоило на самом деле.

Хамзат Хадиевич понимал: он умеет бороться за будущее, но Нерехтин умеет больше - умеет жертвовать.

Иван Диодорыч не сумел бы растолковать почему. Он за белых? Да, конечно. Красных надо извести? Понятно, что надо!.. Но всё в нём, в капитане Нерехтине, словно отворачивалось от вражды. Не для этого он был создан. Необходимость ненависти вызывала глухую тоску, угнетала и утесняла душу, порождала ощущение тюрьмы. Ненависть лишала свободы.