Дураков нет

За столько лет она должна была понять, что Салли, скорее, умеет поддерживать уже имеющееся хорошее настроение, чем вытаскивать из уныния. Он слишком честен, чтобы заставлять человека почувствовать себя лучше, чем тот чувствовал себя до общения с ним.

Абсолютная тишина. Вот что было ответом Салли, когда он повернул ключ в замке зажигания. Казалось, замок зажигания соединен лишь с холодным ноябрьским воздухом по ту сторону приборной панели. Салли сделал еще несколько попыток, надеясь извлечь хоть какой-то звук, пусть даже плохой. Ведь плохой звук - скрежет, скрип, вой - позволил бы поставить диагноз, а диагноз - хотя бы ориентировочно определить стоимость ремонта. Салли не понимал, во что ему обойдется абсолютная тишина. Она предполагала, что пикапу кранты, его не реанимировать.

Питер пропустил ее слова мимо ушей. Он не любил, когда Дейрдре говорила гадости о его жене, но в деле неверности трудно различить, что можно, а что нельзя. Питер считал себя не вправе упрекать любовницу за то, что она злословит о жене, которой он изменяет.

Салли и Верин второй муж всегда отлично ладили и ладили бы еще лучше, не понимай они, что Вера расценивала их взаимную симпатию как предательство. Ральфа ничуть не смущало, что его жена некогда была близка с Салли, родила ему сына. Но что еще хуже, Салли словно бы тоже ничуть не смущало, что женщина, некогда принадлежавшая ему, отныне чужая. Салли с Ральфом будто условились, что из-за нее враждовать не стоит. Точнее, считали друг друга собратьями по несчастью.

Мисс Берил всегда восхищала в Салли несгибаемая преданность бесчисленным ошибкам, составлявшим его нелепое одинокое существование.