Империя должна умереть

Еще не существуют никаких соцсетей, интернета, мобильной связи – даже обычный телефон доступен далеко не всем. Но тысячи 20-летних москвичей наэлектризованы, под воздействием газетных новостей и разговоров со сверстниками они готовы идти на смерть – и рвутся это сделать. Даже спустя годы Зензинов будет сравнивать декабрьскую бойню в Москве с детской шалостью: «Можно было отметить странную особенность этих дней – даже тогда, когда кровь уже пролилась, – это какое-то детское задорное веселье, разлитое в воздухе: казалось, население ведет с властями какую-то веселую кровавую игру».

Витте считает, что власти должны возглавить реформы, а не плестись в хвосте у запросов общества: во-первых, устранить произвол карательных органов, во-вторых, обеспечить равные гражданские права, в-третьих, реформировать систему госуправления и, наконец, решить три вопроса: рабочий, аграрный и национальный.
«Ход исторического прогресса неудержим. Идея гражданской свободы восторжествует если не путем реформы, то путем революции. Но в последнем случае она возродится из пепла ниспровергнутого тысячелетнего прошлого. Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, все сметет, все повергнет в прах», – прогнозирует автор записки.

«Государство не может жить и развиваться только потому, что оно существует… должна быть цель, государство живет во имя чего-нибудь», – пишет автор. И тут же продолжает, что единственная цель любого государства – это обеспечение моральных и материальных благ граждан.

После подписания мирного соглашения Витте идет в церковь, где вместе служат православный, католический и протестантский священники. «Все время многие молящиеся плакали, – вспоминает Витте. – Видя американцев, благодарящих со слезами Бога за дарование мира, у меня явился вопрос – что им до нашего Портсмутского мира? И на это у меня явился ясный ответ: да ведь мы все христиане».

Речь царя на следующий день напечатана во всех официальных газетах. Она заканчивается словами: «Я верю в честные чувства рабочих людей и в непоколебимую преданность их Мне, а потому прощаю им вину их». Эти слова возмущают многих: сначала расстрелял, а потом прощает. Впрочем, еще один абзац из царской речи был изъят из печати. Он звучит так: «Что вы будете делать со свободным временем, если вы будете работать не более 8 часов? Я, царь, работаю сам по 9 часов в день, и моя работа напряженнее, ибо вы работаете для себя только, а я работаю для вас всех. Если у вас будет свободное время, то будете заниматься политикой; но я этого не потерплю. Ваша единственная цель – ваша работа».