История бестселлеров

В 1985 году один хитроумный журналист из «Нью
рипаблик» Майкл Кинсли, решив удостовериться, запустил неслыханную авантюру. Договорившись со многими популярными нью-йоркскими книжными магазинами, он засунул в десятки экземпляров самых
раскупаемых бестселлеров специальные карточки, написав на них заманчивое предложение: 5 долларов любому, кто, назвав номер своей карточки, тем самым
подтвердит, что дочитал книгу до того места, куда она была вложена. Результат: хотя полки с бестселлеРами заметно пустели, ни один покупатель так и не
позвонил, чтобы потребовать свои 5 долларов. Вывод
Кинсли: «эти книги существуют не для того, чтобы
их прочитали», но только чтобы их комментировали, обсуждали, рецензировали и, разумеется, покупали, дабы иметь у себя.

Дюма, прожигатель жизни и бонвиван. каким его знали в ту эпоху, испытывает необходимость в средствах: ему надо 200 000 франков в год, и заработать их он может, лишь выпуская немереную массу писанины: не меньше 36 томов в 1844 году, и более 500 в общей сложности. То есть, если бы он даже посадил себя на цепь с утра до вечера, что в реальности было
отнюдь не так, — и то не смог бы написать все это один:
Эжен де Мирекур подсчитывает, что блестящий переписчик, работающий 365 дней в году, не переписал бы за такой промежуток времени более 60 томов. В общем,
Дюма — это подрядчик. И он занимается этим как подобает подрядчику — играя по-крупному, гаргантюаподобно, как акула пера и жестокий капиталист. «Я
все подписываю, это условлено, — уведомляет Дюма, изображенный Эженом де Мирекуром. — Нечего тут
ни болтать, ни скандалить, или я вас выброшу на
улицу в ваших лохмотьях, нищие душонки! /.../ Кто
из вас сможет опубликовать хоть пару строк под своим
именем? Вашей известностью вы обязаны только мне.
Вас не должно касаться, что я зарабатываю 200 000
франков за все страницы, которые вы мне варганите.
По-вашему, у меня нет чудовищных затрат, ну вот хоть на то, чтобы содержать дом?»

В 2007 году Анн-Софи Демуши
утверждала, что 20% выходящих в наше время книг написаны литературными неграми.

Таков в нескольких словах итог деятельности издательства «Арлекин», мирового лидера розового романа. В чем секрет? Да все в том
же неприкосновенном рецепте, которому следовали и
Делли, и Барбара Картленд, — на официальном сайте
издательства он называется «вошедшим в легенду»: сумрачный и загадочный герой, нежная и романтичная юная особа и гарантированный хеппи-энд... Эти
романы, настоящие современные сказки, выводят на сцену шейхов с бархатным взглядом, нахальных и смелых врачей, мужественных шотландских вояк или
офис-менеджеров с повадками прекрасных принцев, которые кружат головы юным и романтичным героиням». В сюжете читательницы без конца требуют
чего-нибудь нового. Но при условии, что их ничто не сможет удивить, не выйдет за пределы стереотипной схемы, все хитросплетения которой они знают заранее. Они хотят мечтать — но с комфортом.

С 1950 года, когда начинается процесс смешения
всех и всяческих жанров, можно насчитать около восьмидесяти произведений, которые разошлись тиражом в 10 миллионов или больше. В этом триумфальном мировом перечне есть роман, написанный по-португальски — «Алхимик» Пауло Коэльо, — еще один по-немецки и один по-итальянски, один (или два)
по-шведски, еще два по-японски, три по-испански,
четыре или пять — по-китайски. И это все. Остальные
были написаны на английском языке. Вывод — из четырех супербестселлеров, выходивших во второй половине
XX века, три англосаксонских. Заметим вскользь, что это верно и для более ранних супербестселлеров — там соотношение два к одному: англосаксонская гегемония наблюдалась и до 1950-х годов. Но после них она
уже невынсимо давит.