книга Конец света, моя любовь
3

Конец света, моя любовь

  • Сейчас читают 0
  • Отложили 0
  • Прочитали 4
  • Не дочитали 1
Взросление в 90-х как страшная сказка: «Конец света, моя любовь», книга-лауреат премии «НОС»-2020! Детальная, проникающая под кожу достоверность переплетается с причудливой фантасмагорией, чтобы передать сложный опыт взросления в 1990-е. Каждый поэт – шаман, и управляет...Ещё
Взросление в 90-х как страшная сказка: «Конец света, моя любовь», книга-лауреат премии «НОС»-2020! Детальная, проникающая под кожу достоверность переплетается с причудливой фантасмагорией, чтобы передать сложный опыт взросления в 1990-е. Каждый поэт – шаман, и управляет словом магически, даже принимаясь за прозу. Кажется, именно так Алле Горбуновой удается передать невыразимое, рассказывая о своих героях – детях, студентах, нищих, молодых поэтах, балансирующих между тоской и эйфорией, святостью и падением. Алла Горбунова – поэт, прозаик, критик, лауреат премии «Дебют» (2005) и Премии Андрея Белого (2019). Пресса о книге «Ошарашивающе разнообразная и при этом безупречно целостная, обнаженно искренняя и причудливо изобретательная, наивная и мудрая, пугающая и уютная – книга Аллы Горбуновой словно намеренно ускользает от любых однозначных эпитетов, или, вернее, вмещает их все, оставаясь в то же время чем-то неизмеримо большим и попросту иным». Галина Юзефович «Можно предположить, что это книга о детстве и юности автора, пришедшихся на 1990-е. А может быть, это детство выдуманное, или любое человеческое, неважно. Так или иначе – это книга удивительной силы, откровенная и где-то даже жестокая, полная самой хрустальной нежности. Подростковые неврозы и бытовой постсоветский абсурд смыкаются здесь с древними сказочными архетипами и темным лесным колдовством – чтобы выйти в финале к ослепительному свету вечной детской Родины, где всё любовь и радость, и всё всегда впервые». Юрий Сапрыкин «…чувство юности как постоянно длящейся катастрофы, растянутого взрыва. Русские 90-е с их уличным бандитизмом, памятью об Афгане, Чечней, модой на эзотерику дают этому чувству материю, но само оно больше. „Сникерсы“ и „Балтика“ становятся элементами того языка, на котором говорят вечные детско-подростковые любовь и обида, адресованные каждому и никому». Игорь Гулин Внимание! Фонограмма содержит нецензурную брань Исполнители: Алла Горбунова, Агния Кузнецова, Нона Трояновская, Юлия Яблонская © А. Горбунова, 2020 © ООО «Новое литературное обозрение», 2020 Запись произведена Аудио Издательством ВИМБО ©&℗ ООО «Вимбо», 2021 Продюсеры: Вадим Бух, Михаил Литваков

Книга входит в 1 рейтинг:

  • ВИМБО
  • 18+
  • 9785444822241

Материалы

Отзывы

Раз в месяц дарим подарки самому активному читателю.
Оставляйте больше отзывов, и мы наградим вас!
Чтобы добавить отзыв, вы должны .

Цитаты

Чтобы добавить цитату, вы должны .
Анонимный пользователь Анонимный пользователь

4 мая 2021 г.

“Я войду в свое детство однажды снова, чтобы умереть в нем. Все умирают детьми, особенно старики. Взрослые люди спешат, торопятся, живут иллюзиями — как будто не понимают, что, что бы они ни делали, — все равно всегда будет вечная ничья. Есть только детство и смерть. Их и надо нести в себе всю жизнь.”

Анонимный пользователь Анонимный пользователь

9 февраля 2021 г.

Безумие - это зеленая балеринка на одной ноге, краем глаза я всегда вижу, как она танцует.

Анонимный пользователь Анонимный пользователь

5 февраля 2021 г.

В то время мне было еще не безразлично, кто сел рядом со мной в метро, улыбнулся ли мне продавец-консультант, подмигнул ли охранник. В этом мире были только две сигареты, спрятанные в старом портфеле, и в них было больше блаженства, чем во всех сигаретах, которые я могла бы выкурить за свою жизнь; один бокал шампанского на Новый год, и в нем было больше блаженства, чем во всем алкоголе, который я могла бы выпить за свою жизнь. Головокружительная энергия была спрессована в бесчисленных «нельзя». Это было время ногам подкашиваться от любви к тому, с кем мы даже не были знакомы, время рукам не знать, какую протянуть при встрече, время волосам быть такими длинными, что в них могли завестись крокодилы, время, когда попытка знакомства, попытка поцелуя и попытка изнасилования равнялись между собой, как бывает у маленьких девочек и престарелых девственниц. Такими мы были: умеющими питаться светом, с детскими снами в утренних глазах, с горечью и надеждой, и с нестерпимой жаждой свободы, в летний полдень, в зимнюю полночь, входящие во врата храма с надписью «НЫНЕ ЭТО ДОЗВОЛЕНО»

Анонимный пользователь Анонимный пользователь

5 февраля 2021 г.

Если бы кто-то помог ей, если бы она смогла разобраться в себе, перестать подавлять естественные чувства, перестать бояться матери? Если бы не назначили ей сразу же галоперидол, не поставили бы сразу диагноз «шизофрения»? Если бы она начала жить одна, встречаться с мужчинами, ходить к психоаналитику? Я не знаю. Получилось так, что очень рано она стала инвалидом, и дальше всю жизнь прожила под крылом у опекающей матери, даже не пытаясь предпринять никаких вылазок на свободу. Возможно, она ждала, что появится прекрасный принц и полюбит ее, что каким-то образом это произойдет само и в жизнь придет эта самая мужская любовь, которая была ей так нужна. Но прекрасный принц не появлялся. Как-то раз мы сидели с ней на кухне, Бедя слушала, как обычно, радио, играла какая-то песня про то, что любовь придет нежданно-негаданно, и тут Бедя вдруг сказала с горькой усмешкой: «Шестьдесят лет идет, и до сих пор идет».

Анонимный пользователь Анонимный пользователь

5 февраля 2021 г.

Остаток ночи Настя провалялась в другой комнате на большой кровати, где спали все девушки-проститутки, и никак не могла заснуть. «Зачем я это сделала?» – думала она и не находила ответа. Это был поиск какого-то знания, какое-то запредельное исследование, и жуткое, невероятное одиночество и потерянность. Не было никого рядом, у кого можно было бы спросить о сексе и смерти, боли и отчаянии, депрессии, взрослении, ненависти к себе, об этом одиночестве и тоске. Впереди были иные тайны, которые только предстояло постичь или вспомнить: прощения и сострадания, нежности и хрупкости всего живого, ласки и простой радости, милосердия и принятия. Нужно было научиться прощать: простить тело, которое не было ни в чем виновато, простить плотскую любовь за то, что в ней есть семя зла. Простить себя – неизвестно за что – и перестать наказывать снова и снова.

Где найти