Контур

Я не верю, сказала я, что люди могут меняться так радикально и неожиданно принимать совсем иной моральный облик; вероятно, эти свойства раньше просто дремали в них и ждали определенных обстоятельств. Большинство из нас, продолжала я, не знают, хорошие они или плохие люди на самом деле, и многие за всю жизнь так и не попадают в ситуации, в которых это может проявиться.

Думая только о себе, я и не заметила, что Панайотис од конец той нашей встречи почувствовал разочарование в собственной жизни, — так скала не замечает, что альпинист теряет опору и срывается в расселину. Иногда мне кажется, будто жизнь — это череда наказаний за моменты невнимательности, будто человек определят свою судьбу тогда, когда того-то не замечает, тому-то не сопереживает: если ты чего-то не знаешь и не стараешься понять, однажды тебе придется все это пережить. пока я говорила, Панайотис все больше приходил в ужас. До такой кошмарной мысли мог додуматься только католик, сказал он. Хотя не могу отрицать, что такого восхитительно жестокого наказания заслуживают довольно многие. И тем не менее они-то как раз до конца своих дней так и не прозреют через страдание.