Мы вечны! Даже если этого не хотим

Если смирение не рождает умение прощать, умение потрудиться, умение отдать свое — это не смирение, а тот комплекс неполноценности, против которого так восстают атеисты, не ведающие смысла святых слов.

Для обывателя подвиг сопряжен с ружейными залпами, тонущим кораблем, ледяными вершинами. На самом деле настоящий подвиг — это сдвигание себя самого с мертвой точки, это умение и желание разбудить свою мертвость и сделать шаг к Отцу, Который Сам бежит навстречу блудному сыну.
Мы не зря читаем в преддверии поста о Закхее. О почтенном по возрасту и уважаемом из-за богатства человеке, который не постыдился залезть на дерево, чтобы увидеть Иисуса. Наш с вами пост — это не что иное, как смешные потуги толстого и немолодого человека «залезть на дерево», чтобы взглянуть в глаза Того, Кто пришел спасти человека.
Твои мышцы дряблы, твой социальный статус обязывает тебя к неким правилам. Ты мудр в глазах знающих тебя. И вот ты как последний мальчишка, обливаясь потом и напрягая слабое тело, лезешь на дерево. Ты — посмешище. Но тебе до этого нет дела. Это — пост.

Бескровные проповедники сладких сказок столетиями трудились над тем, чтобы превратить христианство в пресное и безвкусное месиво. А Церковь каждый год зовет тебя на хорошую драку, потому что наград без войны, и войны без ударов, и ударов без боли — не бывает. Терпи боль и трудись над сердцем. Это цена свободы.
Пасха, к которой мы движемся, — это пир, на который нас пригласили. Мы стали перед зеркалом и с ужасом поняли, что в таком виде нас на пир не пустят. Не только одежда стара, но и шея грязна, и руки в смоле, и нос чумазый. Нам надо причесаться, вымыться и переодеться. Кто умоется слезой и оденется в добродетели — перед тем тихо и торжественно растворятся двери пиршественной залы. Он услышит свое имя, названное громко, и с замиранием сердца переступит порог.

Наши страсти связали нас тысячей паутинок. И мы лежим, как Гулливер, связанный лилипутами. Каждая их веревка для нас в отдельности смешна. Подумаешь, лень. Подумаешь, полежал под одеялом подольше или съел лишнего, или гадость послушал, или чушь рассказал. Но собранные вместе, паутинки становятся канатами. Пост силен их порвать. Неприятности на работе,

Пост двулик. Одно его лицо сияет для человека, другое устрашающе и грозно смотрит на лукавого. Пост для и против. Для — сердца, и против — лукавого. Для сердца, заметьте, а не для желудка, не для здоровья, не для диеты.