Возвращение в Оксфорд

"Боже! Неужели не найдётся какого-нибудь чужака с фальшивым железным алиби?" (с.)

Единственное, от чего мне нестерпимо хочется биться головой об стену, так это тот факт, что я, с какого-то перепугу, начала читать цикл о Питере Уимзи вот с этой книги (12-й), а не с самого начала. С другой стороны, этот цикл, как и многие другие в наше время, переведён нелепо – не по порядку, в разное время, разными людьми, и имена героев, даже главных, выглядят везде по-разному… Но вот конкретно это издание этого романа совершенно бесподобное.

Любовная интрига, присутствующая здесь, началась намного раньше. Пять лет назад писательница Гарриет Вэйн была судима за убийство своего любовника. Питер Уимзи доказал её невиновность, спас от виселицы и с тех пор довольно регулярно делает ей предложение, которое она столь же регулярно отклоняет, решительно его, однако, от себя не прогоняя. Лорд Уимзи – аристократ, богач, сыщик-любитель, раскрывающий убийства в качестве хобби, либо мечущийся по Европе и улаживающий всевозможные политические конфликты.

Гарриет Вэйн, писательница, автор детективов, приглашена в Оксфорд на встречу выпускников своего колледжа. Действие романа разворачивается в 1935 году. Интересное время, когда ещё вполне допустима фраза: «Гитлера на них нет». Никто ещё не знает, что именно представляет из себя Гитлер, и имеется в виду лишь то, что уж он смог бы загнать этих баб обратно на кухню, где им и место. Время, когда мужчины уже пустили женщин в университет, открыв женские колледжи, но ещё не назначают их на высокие университетские должности. Когда сами женщины, в большинстве своём, ещё искренне удивляются, для чего нужны все эти книги, если они не могут научить, как быть хорошей женой. Положение женщин в университете довольно непрочно, и любой скандал может иметь самые удручающие и серьёзные последствия.

Однако, именно в это время в женском колледже Шросбери завёлся «полтергейст», рассылающий анонимки и занимающийся разного рода неприятными пакостями. Декан обращается к Гарриет Вэйн, как бывшей ученице, имеющей некоторый опыт в раскрытии преступлений, а также знакомой с жизнью в колледже, приехать и попытаться помочь.

" - Там просто непристойности, или оскорбления, или угрозы?
- И то, и другое, и третье. Всякие ругательства, каких бедная мисс Лидгейт просто не знает: для неё предел грубости – драма времён Реставрации." (с.)

Детективная составляющая не так уж сложна, догадаться, кто злодей, довольно легко. Убийства в книге нет, только попытки. Нервная студентка чуть не покончила с собой, другая поссорилась с женихом, а сама Гарриет вынуждена была недолгое время разгуливать в собачьем ошейнике, дабы не быть задушенной. Но книга от этого не стала менее интересной.

Атмосфера Оксфорда передана изумительно – серые камни, зелёные газоны, мощёные переулки. Все эти милые обычаи – катание на лодках, пикники, библиотеки. Лазание через стены, беготня от прокторов. Люди, разговаривающие цитатами из классиков. При этом тут не просто «Знал не без греха из Энеиды два стиха», тут люди буквально осыпают друг друга цитатами из прозы и стихов, но речь их от этого не выглядит не надуманной, не высокомерной.

И вся книга написана таким языком, что просто… бальзам для мозга, настолько он прекрасен. Даже когда это не беседа учёных дам, а простое утреннее похмелье:

"Глаза большие, светло-карие, а пухленькому личику больше пошёл бы нежно-розовый оттенок. Пушистые каштановые волосы, налипшие на лоб, довершали образ ангорского кролика, который пустился во все тяжкие и ошеломлён результатом.
- Жизнь не мила? – с участием осведомилась Гарриет.
- Не то слово, - простонала мисс Каттермол.
- Так вам и надо, - сказала Гарриет. – Если уж решили пить, так, по крайней мере, пьянейте, как джентльмен. Великое дело – знать пределы своих возможностей." (с.)

И вот теперь передо мной стоит дилемма – продолжить ли цикл с этого места и дочитать до конца, а уж потом подобраться к самым первым книгам, или же сразу вернуться к началу. Вопрос не из лёгких. Одно предельно ясно – Дороти Ли Сэйерс обязательно найдёт себе удобное местечко на моих полках.