Пир духа. Что любили поесть знаменитые писатели?

Достаточно перечитать «Чрево Парижа» Эмиля Золя, чтобы понять, что перед нами гурман. Еда – вот главный и любимый герой писателя. К сорока годам Золя весил сотню кило, обладал необъятным пузом и сам признавался, что когда-нибудь его убьёт буйабес, его любимейшее блюдо. Ещё писатель обожал устрицы, которые он ел «в неограниченных количествах». Правда, опомнившись, Золя сел на диету и изрядно потерял в весе, о чём, вероятно, горько сожалел. 

Вообще-то Александр Сергеевич отличался скромным аппетитом. Но знаменитая (его же стараниями) Арина Родионовна была знатной кулинаркой. Самые простые блюда – печёную картошку, каши и домашние наваристые супы – она готовила так, что устоять было практически невозможно. Особенно любил Пушкин печёный картофель с солью, свекольные блины (они были розовыми из-за свекольного сока), зелёные щи с яйцом и клюкву в сахаре. Вяземский писал: «Пушкин вовсе не был лакомка... но на иные вещи был ужасный прожора. Помню, как в дороге съел он одним духом 20 персиков, купленных на Торжке. Мочёным яблокам также доставалось изрядно».

Достаточно почитать Гоголя, чтобы понять, какой это был страстный, вдохновенный и неистовый обжора! К тому же – что редкость в те времена – Гоголь не только любил пробовать новую еду, но и нёс свои гастрономические открытия в массы. Так, именно он привёз в чопорный Петербург любовь к щедрой украинской кухне и задавал обеды, на которых подавался кулеш с дымком (в него для аромата клали обугленную деревянную палочку) и рубленые котлеты, фаршированные яйцом и печенкой. Путешествуя по Италии, Гоголь влюбился в макароны и сам готовил их в промышленных масштабах, угощая друзей. Рецепт был самый простой, но неотразимый: «недовареные» (так Гоголь называл пасту al dente) макароны, тёртый пармезан, коровье масто и чёрный перец. Мешать, пока сыр не станет тянуться, и есть громадными тарелками! 

Король кухни, весельчак, гурман и просто красавец, Дюма вошёл в историю не только благодаря своей писательской плодовитости, но и благодаря своему исключительному аппетиту. Он был обжорлив, как наш баснописец Крылов, и был способен съесть неразумное количество пищи за один обед. Например, приехав в гости в Россию,  он отобедал у Панаевых, причём поданы были «щи, пироги с кашей и рыбой, поросёнок жареный с хреном, утка с яблоками, малосольные огурцы, жареные грибы в сметане. На десерт – слоёные пироги с вареньем». Только ботвиньи в тот день Дюма умял две тарелки. «Я думаю, что желудок Дюма мог бы переварить мухоморы», – записала в дневнике впечатлённая хозяйка. 

Что удивительно, Дюма не только любил поесть, но и прекрасно готовил сам. Современник писал: «...когда он соглашается перейти из своего кабинета на кухню и оставить своё перо ради сковороды, едва ли во всей Франции найдётся лучший повар». А ещё Дюма составил «Большой кулинарный словарь», который до сих пор невозможно читать без счастливого урчания в животе. Правда, закончить работу над словарём Дюма не успел, и труд за него завершили друзья.  

Нам больно писать об этом – но мы завидуем. Потому что Агата Кристи с детства отличалась не только острым умом, ярким талантом и выдающимся аппетитом... но и при этом совершенно не толстела! По собственному признанию писательницы, в 12 лет она устроила гастрономическое соревнование с 22-летним юношей. «По части устричного супа он меня обгонял, но в остальном мы “дышали друг другу в затылок”. Мы оба ели сначала варёную индейку, потом жареную и четыре или пять кусков говяжьего филе. Потом мы принимались за сливовый пудинг, сладкий пирог и бисквит. После этого шли печенья, виноград, апельсины, сливы и засахаренные фрукты. И наконец, весь оставшийся день из кладовой приносили горстями шоколад разных сортов, кому что понравится». Но самую сильную страсть королева детективов питала ко взбитым сливкам, которые поедала в трудно вообразимых количествах. 

Обжора русской литературы номер один. Обладал аппетитом, который казался грандиозным даже в те невоздержанные времена. По слухам, легко съедал «три тарелки ухи и два блюда расстегаев, четыре телячьи отбивные, половинку жареной индейки» – это не считая солений, мочений, паштетов и каш. Ещё баснописцу приписывают легендарную способность съесть стразу три десятка блинов, сотню устриц и несколько тарелок макарон подряд – и воспоминаний таких великое множество. Из статьи в статью также кочует информация, будто Крылов даже умер от заворота кишок. Про блины и расстегаи мы не знаем ничего. А вот не стало Крылова из-за воспаления лёгких. И нам его очень жалко. 

Человек широкой души, русский барин, умница и красавец, Тургенев любил, а главное, умел хорошо поесть, хотя аппетитом отличался скромным и предпочитал угощать друзей, а не объедаться самому. Летом, на званых обедах у него в имении, подавали ботвинью, уху из налимов, белое мясо тетеревов и свежие ягоды из своего сада – землянику, смородину и малину. Кстати, с детства писатель любил варенье из крыжовника, котрое мать поставляла ему целыми банками.  В Париже, обедая с друзьями, Тургенев, как правило, заказывал суп с потрохами, до которого был большой охотник (чуть меньше он любил только куриный суп), зернистую икру и жареных цыплят.  

Антон Павлович всегда производил впечатление бесплотного интеллигента, но при этом отличался изрядным аппетитом. Южанин, он любил овощи – особенно кукурузу и «синенькие» (баклажаны), без которых очень скучал в Москве. А ещё уважал жареных карасей в сметане, которых на сутки запускал живыми в молоко – чтоб не пахли тиной. Да что там говорить, ребёнком Чехов даже на рыбалку ходил с керосинкой и сковородкой, чтобы, значит, поймал рыбку – и тут же подкрепился. В доме Чеховых были в чести пироги и кулебяки и великое множество закуски. «Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. Станешь её есть, а с неё масло, как слёзы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком…»

Впрочем, Чехов подводил под свой хороший аппетит идеологическую базу: «Человек становится сыт и впадает в сладостное затмение. Когда глаза слипаются и во всём теле дремота стоит, приятно читать про политику: там, глядишь, Австрия сплоховала, там Франция кому-нибудь не потрафила, там папа римский наперекор пошёл — читаешь, оно и приятно». Берём на вооружение и читаем новости только на полный желудок! 

Французский поэт (а заодно дипломат) вошёл в историю благодаря своим творческим достижениям и любви к хорошему мясу. Именем Шатобриана даже назвали целый стейк невиданной сочности и толщины. К слову сказать, стейк изобрёл специально для своего плотоядного господина личный повар Шатобриана – Монтмирей. Говяжье филе трёхсантиметровой толщины мариновали в масле, полыни и лимонном соке, потом обжаривали на медленном огне и подавали Шатобриану под сосусом из белого вина и лука-шалота. Кстати, вы и сейчас можете заказать стейк «шатобриан» в ресторане. Жаль только, что вся слава досталась не повару, а едоку. 

Флобер, по отзывам друзей, был неслыханным обжорой и завсегдатаем многих парижских ресторанов. К приёму пищи он относился ответственно – и, садясь за стол, расстёгивал все пуговицы, снимал галстук и даже воротник и манжеты.  Надо думать, старался освободить как можно больше места для творчества и вдохновения. Ел Флобер так бурно, что друзья старались занять в ресторане самый дальний кабинет. Кстати, его друзьями и верными сотрапезниками были не менее замечательные писатели – Доде, Гонкур, Золя и Тургенев.  Их знаменитые «обеды пяти» давно стали частью истории литературы, а Золя и Тургенев даже попали в наш рейтинг. Уроженец Нормандии, Флобер предпочитал пишу тяжёлую, обильную, жирную – и, увы, выглядел соответственно. Любимым же блюдом писателя была утка по-руански – жирная жареная утка, фаршированная свиным салом, печёнкой и травами. Приятного аппетита!