Большие саги от Дины Рубиной – это всегда событие для любителей качественной сентиментальной литературы. Написано изящно и со стилем, изобилует объёмными образами, персонажи такие, что отдаёшь им сердце.
И казалось бы, любим мы Рубину именно за уютное постоянство, за стабильность, которая, как известно, признак мастерства. В финальной части своей новейшей трилогии она, впрочем, ухитряется удивить даже (особенно!) самых преданных своих фанатов. Сейчас расскажем чем.
«Наполеонов обоз. Книга третья. Ангельский рожок» начинается ровно с того момента, на котором закончились «Белые лошади»: на пороге старой Надеждиной дачи неожиданно возникает её суженый, давняя любовь, предавший, горько оплаканный, потерянный, бесконечно любимый Аристарх. Этот момент, точка наивысшего напряжения, становится как бы генеральной кульминацией прошлой части, очень насыщенной сюжетными поворотами и приключениями. И с этого момента мелодия текста если не идёт на спад, то ощутимо утихомиривается: Стах заключает свою Огненную пацанку в объятия, она поначалу отбивается, но, конечно, не выдерживает и тает.
И кажется вдруг, что на этот раз Орфею удалось вымолить свою Эвридику, что он нашёл в себе силы, не обернулся и вывел их обоих из ада.
Но не будем с вами всерьёз думать, что Рубина выделила целую книгу на «и жили они долго и счастливо».
Аристарх и Надежда запираются в тиши и уединении легендарной, обставленной старинной мебелью дачи. Они наслаждаются друг другом и немного обществом известного весельчака соседа Изюма и делятся тем, как прошла их бесконечно одинокая жизнь. Жизнь, которую они провели порознь и которую, кажется, ничто, даже их встреча, не может оправдать. Позади много всякого – плохого и хорошего, смешного и страшного. Есть о чём поболтать, страниц на триста хватит.
Здесь-то догадливый читатель и начинает беспокойно ёрзать, потому что Рубина неожиданно перестаёт быть похожей на Рубину. Представьте, что вы приехали к любимой тётушке и готовитесь откушать обед из трёх блюд, а вам на стол ставят зелёный салат. Вкусно, конечно, но разве мы за этим собрались? А как же румяные пирожки, а как же «кушай, кушай, поправляйся»? Вот и в «Ангельском рожке» всё время сквозит какая-то нежданная тоска, томление, дурное предчувствие. Кажется, все роковые драмы должны были остаться позади, потому что ну сколько можно? А оказывается, что можно – и много.
Финал пронзительный и быстрый, как выстрел. Даже не успеваешь понять, что, в общем-то, произошло. Придётся побороться с искушением перечитать последние страницы – вдруг она обронила хоть зёрнышко, вдруг оставила нам какую-нибудь надежду?
Возможно, это писательский финт, возможно – усталость от привычного паттерна. А может, что-то личное, глубинное наложило тяжёлую лапу на «Рожок» и на «Обоз» в целом? Вместо того чтобы гадать, позволим себе по-читательски эгоистично порадоваться: как всё-таки славно, что писатели уровня и статуса Рубиной всё ещё могут удивлять. За это мы литературу и любим.
Комментарии