У каждого есть опасные для равновесия недостатки, которые умный взгляд обратит в свою пользу.Что ты имеешь в виду? - Что
могу разлучить кого угодно. Пожалуй, и ты смогла бы. Успешно сыграй на тщеславии, посей тень недоверия, расшевели
презрение, которое каждое человеческое существо таит в глубине души по отношению к кому угодно другому. Каждый
любит себя на много порядков больше, чем своего ближнего.Каждого можно вынудить бросить кого угодно.

По-моему, должны быть какие-то временные пределы горевания, иначе как бы люди жили дальше? Наверняка однажды наступает день, когда ты просыпаешься и понимаешь:
все, не болит.

Вы так добры! — говорю я, размышляя о том, как часто прямой обязанностью человека, перенесшего утрату, является улучшение самооценки многочисленных утешителей.

Я все думаю о том, - так же возбужденно продолжала она, - что общественные формы, навязанные людям цивилизацией,
соответствуют нашей подлинной сути не более, чем условное изображение созвездий подлинному расположению звезд.

Даже не осознавала, насколько меня не устраивает собственная жизнь. Я могла бы до конца дней прозябать в Бенсонхёрсте и
чувствовать себя более или менее счастливой. Но теперь я понимаю, что это все равно как постоянно ходить в прозрачной
блузке и на шпильках. Если так уж непременно надо, то ладно,можно и потерпеть. Но, подчиняясь навязанному мне дресс-
коду, я была бы на миллионы миль от себя настоящей.

Послушай, Кейт, я был давно влюблен в тебя. Ужасно давно.И с тех пор встречался с разными девушками - красивыми
девушками, с широкими улыбками и добрыми сердцами.Девушками - верь мне или нет - даже более красивыми, чем ты. И чем больше я встречался, тем лучше понимал,что если чего-то не хватает в самом главном, если нет
ощущения неоспоримой правильности, то теряется смысл всего. Верно?А потом ты вдруг неожиданно приезжаешь,и я сразу понимаю. С самого первого раза, как я увидел тебя здесь,плачущую, как подросток, и что-то здесь.-Он стукнул себя в грудь.- Что-то дрогнуло: «А, вот оно!» И я все понял.