Те, кто ищут истину, гораздо предпочтительнее тех, кто думает, что нашел ее.

Люди создают что-то, что работает. А потом обстоятельства изменяются, и им приходится возиться с этим, чтобы заставить работать и дальше, и они так этим заняты, что не понимают, что лучше было бы организовать новую систему, чтобы справиться с новыми обстоятельствами.

И хотя он понимал, что за обладание и последующую потерю аромата ему придется заплатить ужасную цену, все-таки обладание и потеря казались ему желаннее, чем простой отказ от того и другого.

Он ушел от людей единственно для собственного удовольствия, лишь для того, чтобы быть близко к самому себе.

До сих пор он всегда думал, что мир вообще таков и от него нужно закрываться, забираться в себя, уползать прочь. Но то был не мир, то были люди. Теперь ему показалось, что с миром — с миром, где не было ни души, — можно было примириться.

Изобретательство весьма подозрительно, полагал он, поскольку оно всегда означает нарушение правил.

Дело было в том маленьком уроке, который жизнь иногда вбивает в тебя палкой: не ты один присматриваешься к миру. Люди есть люди; пока ты смотришь на них, они смотрят на тебя, и они думают о тебе, пока ты думаешь о них. Свет на тебе клином не сошелся.
Уйти от этого было невозможно.

Ключом к победе, как и всегда, была необходимость выглядеть так, будто ты имеешь полное право, даже нет, будто обязан быть там, где ты был. А еще лучше было каждым движением своего тела подчеркивать, что никто не имеет права делать что-либо где-либо, чем бы то ни было.