Смысл символа заключается в его попытке разъяснить путем аналогии то, что еще кроется в области неизвестного, в области становления. Таким образом, воображение путем более или менее удачной аналогии показывает нам образно и наглядно то, что становится, но что еще не стало конкретным. Мы уничтожим настоящую ценность символа, если будем доводить его путем анализа до чего-то общеизвестного; герменевтическое же толкование отвечает и его ценности, и его смыслу.

Если фантазии воспринимать конкретно, то они никакой ценности не имеют. Если придавать им фрейдовский семантический смысл, то они интересны с научной точки зрения. Если же мы будем толковать фантазии герменевтически, как аутентичные символы, то они, несомненно, помогут нам внести гармонию в нашу жизнь и согласовать ее с нашими внутренними запросами.

Возможно, истинными благодетелями рода человеческого являются ложные учителя, ибо сопротивление ложным учениям продвигает человека волей-неволей в сторону истины. Проповедники ложных учений – испорченные люди, они вводят людей в заблуждение».]

существует глубокая пропасть между тем, что наука называет психологией, и практическими требованиями, предъявляемыми к психологии повседневной жизнью.

что всякий желающий получить сведения о человеческой психике почти ничего не извлечет для себя из экспериментальной психологии. Ему следует порекомендовать сбросить научную мантию, отказаться от научных исследований и войти в жизнь с открытым сердцем.

то, что было однажды, всегда будет в будущем.

я всегда советую своим пациентам не быть наивными, полагая, что все имеющее лично для них большое значение следует считать и объективно значимым.

Точно так же как мужчина предъявляет свою работу в качестве законченного творения из своей внутренней фемининной природы, так и внутреннее маскулинное начало в женщине предъявляет творческие зародыши, которые в состоянии оплодотворить женское начало мужчины. Это и есть то самое женское вдохновляющее начало, которое в случае ошибки может превратиться в наихудший вид догматического наставительного педагога – нормальную «гончую собаку-анимус», как точно выразилась одна моя пациентка.

Древние религии с их возвышенными и смешными, добрыми и жестокими символами не упали к нам с неба, а возникли в той же человеческой душе, которая живет в нас и сейчас.

Все искусство состоит лишь в том, чтобы дать невидимому визави возможность быть услышанным, предоставить на какое-то время в его распоряжение своего рода речевой механизм, не впадая при этом в отвращение, естественным образом возникающее

Если же мы теперь повернем картинку другой стороной и поставим лицом к аниме обладателя блистательной персоны, сравнив его с человеком без персоны, то увидим, что первый так же «хорошо» осведомлен в отношении анимы и ее проблем, как второй – в отношении мира. То, как каждый использует свое знание, естественно, может быть злоупотреблением, скорее всего, так оно и будет.

У человека есть ощущение того, чем он должен быть и чем может. Отклонение от подобного прорицания означает заблуждение, ошибку или болезнь.

Выражения «на том свете» или «в мире ином» с точки зрения психологии означают лишь «по ту сторону сознания». Ничего положительно другого здесь нет, поскольку высказывания о бессмертии всегда исходят только от живущего человека, который не может говорить «с того света».

бессознательное – не просто зеркальное отражение, а самостоятельная продуктивная деятельность, то сфера его опыта есть особый мир, особая реальность, о которой можно сказать, что она воздействует на нас, как и мы воздействуем на нее, – точно так же мы говорим о внешнем мире как сфере опыта. И точно так же как материальные предметы являются составляющими элементами этого мира, и психические факторы составляют объекты внутреннего мира.

Пережить сновидение и его толкование – это нечто совсем иное, нежели получить его жалкое отображение на бумаге.

Уязвимость есть характерный знак присутствия неполноценности.