Забавно: люди, по большей части, почему-то упорно отказываются верить во множество вещей, которые, в сущности, не имеют решительно никакого значения. О, люди постоянно настороже: им мерещится, что их обманывают, разыгрывают, водят за нос. Каждый мнит себя этакой важной персоной, ради которой был затеян бесконечный спектакль, полный коварных замыслов и интриг, тщится заранее разгадать планы злоумышленников и искренне гордится своим могучим умом после каждого нового «разоблачения»… И ты не исключение из этого правила, к сожалению. Сам подумай, мальчик: зачем тратить силы и время, копошась в своих благоприобретенных подозрениях и моих ненадежных опровержениях? Не проще ли махнуть на все рукой? Какая разница, каким образом ты появился на свет? Главное, что появился – этого вполне достаточно. Но ты предпочитаешь играть в дурацкую игру под названием «верю – не верю». Зачем? Есть только одна вещь, в которую имеет смысл не верить: смерть. Но в свою смерть каждый человек почему-то верит свято, не требуя доказательств, хотя не такая уж это хорошая новость, если разобраться… Странно, правда?

И сейчас я понял, что действую по одной из самых популярных среди представителей рода человеческого схем: по команде «все хреново, жизнь не удалась» начинаю усиленно любоваться пейзажем.
– Стоило, конечно, становиться таким могущественным дядей только для того, чтобы обнаружить, что как идиотом родился, так им и помрешь, – сердито сказал я себе вслух. И с непонятным мне самому садистским удовольствием добавил: – Причем очень, очень скоро.
Умею я, однако, поднимать себе настроение…

К тому же трехэтажный дом выгодно отличается от однокомнатной квартиры: если ты устал и хочешь спать, к твоим услугам почти целая Вселенная, до краев заполненная одеялами и одиночеством…

Нелепое желание доказать всему миру, что я и сам чего-то стою, разрывало меня на части. Вообще-то, я уже не раз замечал, что могущество и опыт не всегда спасают представителей рода человеческого от внезапных приступов непроходимой глупости – просто помрачение какое-то находит, честное слово! Но на сей раз это было и вовсе нечто из ряда вон выходящее.

Как же без упоминания Windows?! :)

Мои слова оказались для нее настоящим откровением. Старуха переваривала информацию минут пять. Она умолкла и, кажется, даже не дышала – я уж испугался было, что она «зависла», словно в ее голове вместо нормальных человеческих мозгов был инсталлирован какой-нибудь местный аналог Windows-95. Наконец бабушка встрепенулась и продолжила беседу.

Просить, собственно говоря, не полагается ни в коем случае, поскольку, с одной стороны, сэр Шурф ни за какие коврижки не согласился бы расстаться с книгой из своей библиотеки, но, с другой стороны, ради такого близкого друга, как я, он готов почти на все. Такая дилемма вполне могла бы свести парня с ума. Боюсь, тут даже его хваленая дыхательная гимнастика не очень-то помогла бы!

Я застыл на пороге, не в силах поверить собственным глазам: Его Величество Гуриг VIII, вообще-то, вполне демократичный парень, но все же не настолько, чтобы коротать досуг в моей старой квартире, да еще и без приглашения.
Впрочем, оказалось, что в прекрасной столице Соединенного Королевства проживает великое множество любителей ходить ко мне в гости.

– У тебя такое лицо, словно все мои шкафы уже до отказа забиты твоими любовниками, – улыбнулся я. – И теперь ты пытаешься сообразить, как бы поделикатнее объяснить мне этот печальный факт.
– Почти, – смущенно хихикнула она. – В смысле, ты почти угадал. Но все еще хуже: в доме находятся не мои любовники, а твои собственные жены и еще леди Сотофа. Правда, они сидят не в шкафах, а в гостиной, но твое присутствие действительно не входит в наши планы…
– Ничего себе! – опешил я. – И где я, по-вашему, должен отдыхать после тяжких трудов?

– Ну почему же, – пожала плечами Айса. – Моему отцу, например, нужны деньги, и они у него есть. Бывает и так.
– Думаю, что на самом деле ему нужно что-то другое, – мягко сказал я. – Что-то, чего у него никогда не будет. Но поскольку он не может сформулировать, что именно ему нужно…
– Он соглашается жить с мыслью, что ему нужны только деньги! – звонко рассмеялся Карвен.

– Ничего себе! – уважительно сказал Карвен. – Никогда не думал, что хоть кому-то столько платят за службу!
– Да уж, – хмыкнул я. – Жизнь удалась, ничего не скажешь!.. Забавно все устроено: для того чтобы получать такие деньги, надо быть человеком, которому, по большому счету, вообще ничего не нужно… Иных способов, кажется, просто не существует!

Наверное, правду говорят, что в тихом омуте черти водятся.

Танита, которая прошлой ночью показалась мне невзрачной тихоней: она совсем не принимала участия в нашем разговоре, только сидела и слушала. Но сегодня я понял, что ее молчаливость проистекает не из робости, а из завидного душевного равновесия.

Вы, наверное, думаете, что я очень храбрая, да? На самом деле я просто умею притворяться храброй. Если бы не это, я бы вообще всю жизнь сидела в своей комнате и даже на улицу нос не высовывала! Я – жуткая трусиха, сэр Макс. Я даже сама не знаю, чего именно боюсь. Кажется, вообще всего!

А вроде бы, с приятелями не так уж плохо...

Единственное, чего я действительно хотел, – это чтобы каждый из вас сам решил, как ему жить дальше. Нет ничего хуже, чем тащиться в собственное будущее просто за компанию с приятелями…

Можешь мне поверить: тот, кто хочет «плавать», далеко не всегда обладает необходимыми способностями. И наоборот… Впрочем, делай как знаешь! Между прочим, наш с тобой спор стар, как этот Мир, сэр Макс…

На твоем месте я бы просто отправил всех в изгнание лет на десять и посмотрел: выплывут или нет. Если хоть кому-то удастся не утонуть в океане свободы и одиночества… Знаешь, сэр Макс, это будет здорово!
– Право купаться в этом самом «океане» еще надо заслужить, – твердо сказал я. – Еще неизвестно, что труднее: выплыть или решиться нырнуть. Вы говорите, будет здорово, если кому-то удастся не «утонуть»? Полностью с вами согласен. Но для меня гораздо важнее знать, что хоть кто-то из них действительно хочет «плавать».

Я ведь не собираюсь ставить тебе оценки. Я не составляю мнение: «В этой ситуации сэр Макс повел себя хорошо, а в этой – плохо». У меня вообще нет коллекции мнений: ни на твой счет, ни на чей-либо еще… Мне по фигу, если честно!
– Верю, – улыбнулся я. – Мне и самому уже по фигу… Ну, скажем так: почти.
– До настоящего «почти» тебе еще далеко, герой! – рассмеялся он.

Недавно вернулся домой на рассвете и обнаружил, что там всю ночь дружно веселились наши коллеги – почти в полном составе, только вас и Кофы не хватало. Даже сэр Шурф обнаружился в дальнем углу библиотеки: в одной руке – его знаменитая дырявая чашка, в другой – какой-то древний фолиант, а на лице застыло выражение абсолютного блаженства… Оказалось, что ребята решили еще раз отпраздновать мое отречение от престола, причем выбрали время, когда я сидел на дежурстве: им показалось, что без меня обстановка будет более непринужденной.