Каллиопа, дерево, Кориск
-
Сейчас читают
-
Отложили
-
Прочитали
-
Не дочитали
Автор:
"Каллиопа, дерево, Кориск" - сказка для взрослых, полная загадок, исторических ребусов, изящных словесных па и стилистических пируэтов. Рассказывая об удивительных событиях, случившихся с героями этого мистического романа, автор завораживает нас блистательной игрой ума и тонким...Ещё
"Каллиопа, дерево, Кориск" - сказка для взрослых, полная загадок, исторических ребусов, изящных словесных па и стилистических пируэтов. Рассказывая об удивительных событиях, случившихся с героями этого мистического романа, автор завораживает нас блистательной игрой ума и тонким чувством юмора. Изобилие смысловых граней и многослойность повествования позволяют разгадывать эту книгу, как увлекательную шараду. А впрочем, и без того здесь найдется все, чтобы заинтриговать читателя: в замке водятся привидения, в саду растут яблоки, заключающие в себе все страсти человеческой души, горничная путешествует по звездному небу, проложив себе путь между созвездиями с помощью горстки золы, ожившие столовые приборы перемещаются по дому стройными шеренгами, и в придачу неожиданно всплывает целый сундук любовных писем, надушенных и перетянутых ленточкам.
- 2013 г.
- 16+
- 9785910455898
Материалы
Отзывы
Раз в месяц дарим подарки самому активному читателю.
Оставляйте больше отзывов, и мы наградим вас!
Оставляйте больше отзывов, и мы наградим вас!
Плавающий островок.
Ну, раз в год, наверное, надо попадать вот на такой... наверное, абсурдизм в эпистолярном жанре. Книга мне по началу сильно напомнила Флэнн О'Брайен «О водоплавающих», но постепенно оказалось, что тут бреда все же меньше, в том смысле, что автор все свел к чему-то логичному, романтичному и животрепещущему.
Но пока ты ее читаешь, пока до последней главы тебе еще читать и читать, все кажется разломанной мозаикой и что повествование никогда и ничем не закончится. Хоть при этом все движется линейно и герои никуда не пропадают, просто основные события прерываются рассказами одного из героев и в какой-то момент автор очень точно характеризует то, что выдает его герой:
«Филипп сказал, что он понимает, что сказать «вымер» было бы столь же предсказуемо, сколь и бессмысленно, поскольку у меня наверняка найдется кто-то из знакомых, чей пример в этом случае снимет все вопросы...»
И именно из-за этого тебе кажется рассказ сильно раздробленным, особенно из-за того, что рассказ ведется посредством писем главного героя своему другу, у которого есть сестра, и в какой-то момент она появляется в повествовании спрашивая чем же дело кончилось и этот отрывок заключает в себе два переплетающихся между собой прошлых, которое для автора прошлое и настоящее. И вот таких матрешек по всему повествованию огромное количество. Нужно уметь держать в голове чем кончилось дело в основном повествовании, когда в него врезается очередной рассказ, рецепт, измышление.
Наверное, это было бы тем еще испытанием, если бы не юмор автора. Он точно знает, когда подразнить читателя шуткой и какой именно шуткой. Это не откровенные анекдоты, а довольно тонкий юмор, когда ты не смеешься в голос, а довольно хмыкаешь тому, что подметил автор:
«Я с готовностью признал в нем дворецкого. Это они в подобных домах таятся за дверьми, поджидая случая спросить пришельца об обуревающих его желаниях. Психоанализ составил им сильную конкуренцию, но полностью не вытеснил.»
Мало того, автор обладает не малыми знаниями и повергает читателя в сражение с ними. Он с легкостью бросается словами, которые ты возможно слышал только раз в своей жизни и точно не имел и шанса использовать в разговоре. Они не сложны, они уникальны) «Сигиллярия», «ориби», «кондиляртр». Он искусно смешивает известные существующие факты с выдумкой. И всегда вовремя останавливается не доводя это действительно до полного абсурда, его выдуманные факты занимают небольшую часть приключений героев, заставляют их двигаться, проводить в доме поиски, и поэтому книга остается на поверхности какой-то разумности, как вард-и-нил (это слово я вычитала в другой книжке, так герой обозвал плавающий островок растительности на Ниле). Именно поэтому конец книги печально воспринимается и околдованный последним видением, тебе кажется, что и ты начинаешь слышать затихающие шаги Филиппа.
И все же, как бы я не находила у книги что-то интересное, она сильно на любителя, только, если вам нравится метапроза и абсурдизм, только тогда вы сможете погрузиться в эту книгу, наполненную историями.
Ну, раз в год, наверное, надо попадать вот на такой... наверное, абсурдизм в эпистолярном жанре. Книга мне по началу сильно напомнила Флэнн О'Брайен «О водоплавающих», но постепенно оказалось, что тут бреда все же меньше, в том смысле, что автор все свел к чему-то логичному, романтичному и животрепещущему.
Но пока ты ее читаешь, пока до последней главы тебе еще читать и читать, все кажется разломанной мозаикой и что повествование никогда и ничем не закончится. Хоть при этом все движется линейно и герои никуда не пропадают, просто основные события прерываются рассказами одного из героев и в какой-то момент автор очень точно характеризует то, что выдает его герой:
«Филипп сказал, что он понимает, что сказать «вымер» было бы столь же предсказуемо, сколь и бессмысленно, поскольку у меня наверняка найдется кто-то из знакомых, чей пример в этом случае снимет все вопросы...»
И именно из-за этого тебе кажется рассказ сильно раздробленным, особенно из-за того, что рассказ ведется посредством писем главного героя своему другу, у которого есть сестра, и в какой-то момент она появляется в повествовании спрашивая чем же дело кончилось и этот отрывок заключает в себе два переплетающихся между собой прошлых, которое для автора прошлое и настоящее. И вот таких матрешек по всему повествованию огромное количество. Нужно уметь держать в голове чем кончилось дело в основном повествовании, когда в него врезается очередной рассказ, рецепт, измышление.
Наверное, это было бы тем еще испытанием, если бы не юмор автора. Он точно знает, когда подразнить читателя шуткой и какой именно шуткой. Это не откровенные анекдоты, а довольно тонкий юмор, когда ты не смеешься в голос, а довольно хмыкаешь тому, что подметил автор:
«Я с готовностью признал в нем дворецкого. Это они в подобных домах таятся за дверьми, поджидая случая спросить пришельца об обуревающих его желаниях. Психоанализ составил им сильную конкуренцию, но полностью не вытеснил.»
Мало того, автор обладает не малыми знаниями и повергает читателя в сражение с ними. Он с легкостью бросается словами, которые ты возможно слышал только раз в своей жизни и точно не имел и шанса использовать в разговоре. Они не сложны, они уникальны) «Сигиллярия», «ориби», «кондиляртр». Он искусно смешивает известные существующие факты с выдумкой. И всегда вовремя останавливается не доводя это действительно до полного абсурда, его выдуманные факты занимают небольшую часть приключений героев, заставляют их двигаться, проводить в доме поиски, и поэтому книга остается на поверхности какой-то разумности, как вард-и-нил (это слово я вычитала в другой книжке, так герой обозвал плавающий островок растительности на Ниле). Именно поэтому конец книги печально воспринимается и околдованный последним видением, тебе кажется, что и ты начинаешь слышать затихающие шаги Филиппа.
И все же, как бы я не находила у книги что-то интересное, она сильно на любителя, только, если вам нравится метапроза и абсурдизм, только тогда вы сможете погрузиться в эту книгу, наполненную историями.
-
- 0
- 0
Плавающий островок.
Ну, раз в год, наверное, надо попадать вот на такой... наверное, абсурдизм в эпистолярном жанре. Книга мне по началу сильно напомнила Флэнн О'Брайен «О водоплавающих», но постепенно оказалось, что тут бреда все же меньше, в том смысле, что автор все свел к чему-то логичному, романтичному и животрепещущему.
Но пока ты ее читаешь, пока до последней главы тебе еще читать и читать, все кажется разломанной мозаикой и что повествование никогда и ничем не закончится. Хоть при этом все движется линейно и герои никуда не пропадают, просто основные события прерываются рассказами одного из героев и в какой-то момент автор очень точно характеризует то, что выдает его герой:
«Филипп сказал, что он понимает, что сказать «вымер» было бы столь же предсказуемо, сколь и бессмысленно, поскольку у меня наверняка найдется кто-то из знакомых, чей пример в этом случае снимет все вопросы...»
И именно из-за этого тебе кажется рассказ сильно раздробленным, особенно из-за того, что рассказ ведется посредством писем главного героя своему другу, у которого есть сестра, и в какой-то момент она появляется в повествовании спрашивая чем же дело кончилось и этот отрывок заключает в себе два переплетающихся между собой прошлых, которое для автора прошлое и настоящее. И вот таких матрешек по всему повествованию огромное количество. Нужно уметь держать в голове чем кончилось дело в основном повествовании, когда в него врезается очередной рассказ, рецепт, измышление.
Наверное, это было бы тем еще испытанием, если бы не юмор автора. Он точно знает, когда подразнить читателя шуткой и какой именно шуткой. Это не откровенные анекдоты, а довольно тонкий юмор, когда ты не смеешься в голос, а довольно хмыкаешь тому, что подметил автор:
«Я с готовностью признал в нем дворецкого. Это они в подобных домах таятся за дверьми, поджидая случая спросить пришельца об обуревающих его желаниях. Психоанализ составил им сильную конкуренцию, но полностью не вытеснил.»
Мало того, автор обладает не малыми знаниями и повергает читателя в сражение с ними. Он с легкостью бросается словами, которые ты возможно слышал только раз в своей жизни и точно не имел и шанса использовать в разговоре. Они не сложны, они уникальны) «Сигиллярия», «ориби», «кондиляртр». Он искусно смешивает известные существующие факты с выдумкой. И всегда вовремя останавливается не доводя это действительно до полного абсурда, его выдуманные факты занимают небольшую часть приключений героев, заставляют их двигаться, проводить в доме поиски, и поэтому книга остается на поверхности какой-то разумности, как вард-и-нил (это слово я вычитала в другой книжке, так герой обозвал плавающий островок растительности на Ниле). Именно поэтому конец книги печально воспринимается и околдованный последним видением, тебе кажется, что и ты начинаешь слышать затихающие шаги Филиппа.
И все же, как бы я не находила у книги что-то интересное, она сильно на любителя, только, если вам нравится метапроза и абсурдизм, только тогда вы сможете погрузиться в эту книгу, наполненную историями.
Ну, раз в год, наверное, надо попадать вот на такой... наверное, абсурдизм в эпистолярном жанре. Книга мне по началу сильно напомнила Флэнн О'Брайен «О водоплавающих», но постепенно оказалось, что тут бреда все же меньше, в том смысле, что автор все свел к чему-то логичному, романтичному и животрепещущему.
Но пока ты ее читаешь, пока до последней главы тебе еще читать и читать, все кажется разломанной мозаикой и что повествование никогда и ничем не закончится. Хоть при этом все движется линейно и герои никуда не пропадают, просто основные события прерываются рассказами одного из героев и в какой-то момент автор очень точно характеризует то, что выдает его герой:
«Филипп сказал, что он понимает, что сказать «вымер» было бы столь же предсказуемо, сколь и бессмысленно, поскольку у меня наверняка найдется кто-то из знакомых, чей пример в этом случае снимет все вопросы...»
И именно из-за этого тебе кажется рассказ сильно раздробленным, особенно из-за того, что рассказ ведется посредством писем главного героя своему другу, у которого есть сестра, и в какой-то момент она появляется в повествовании спрашивая чем же дело кончилось и этот отрывок заключает в себе два переплетающихся между собой прошлых, которое для автора прошлое и настоящее. И вот таких матрешек по всему повествованию огромное количество. Нужно уметь держать в голове чем кончилось дело в основном повествовании, когда в него врезается очередной рассказ, рецепт, измышление.
Наверное, это было бы тем еще испытанием, если бы не юмор автора. Он точно знает, когда подразнить читателя шуткой и какой именно шуткой. Это не откровенные анекдоты, а довольно тонкий юмор, когда ты не смеешься в голос, а довольно хмыкаешь тому, что подметил автор:
«Я с готовностью признал в нем дворецкого. Это они в подобных домах таятся за дверьми, поджидая случая спросить пришельца об обуревающих его желаниях. Психоанализ составил им сильную конкуренцию, но полностью не вытеснил.»
Мало того, автор обладает не малыми знаниями и повергает читателя в сражение с ними. Он с легкостью бросается словами, которые ты возможно слышал только раз в своей жизни и точно не имел и шанса использовать в разговоре. Они не сложны, они уникальны) «Сигиллярия», «ориби», «кондиляртр». Он искусно смешивает известные существующие факты с выдумкой. И всегда вовремя останавливается не доводя это действительно до полного абсурда, его выдуманные факты занимают небольшую часть приключений героев, заставляют их двигаться, проводить в доме поиски, и поэтому книга остается на поверхности какой-то разумности, как вард-и-нил (это слово я вычитала в другой книжке, так герой обозвал плавающий островок растительности на Ниле). Именно поэтому конец книги печально воспринимается и околдованный последним видением, тебе кажется, что и ты начинаешь слышать затихающие шаги Филиппа.
И все же, как бы я не находила у книги что-то интересное, она сильно на любителя, только, если вам нравится метапроза и абсурдизм, только тогда вы сможете погрузиться в эту книгу, наполненную историями.
-
- 0
- 0
Цитаты
Вы можете первыми опубликовать цитату