Культ

Собственно, почему захотелось отметиться по поводу «Культа». Конечно, ничего нового сказать я вряд ли смогу, только эта книга вызвала у меня неприятные эмоции. Но речь даже не об этом, потому что, в конечном итоге, я мог бы повторить все то же, что написали другие в своих рецензиях. Речь о том, что после мое недоумение по поводу разнесчастных героев, никого не удивит. Ну зачем лишний раз обнажать язвы человечества? Разве мало уже есть таких изображений. У Радищева, например? Может, мне не удалось разгадать какую-то тайную мысль автора?

Когда первый триллер Константина Образцова попал в издательство, юристы затеяли проверку. Сюжет казался настолько реальным, что стало страшно: а на самом ли деле автор – просто автор, а не маньяк, убивающий женщин и описывающий свои преступления в книге? Настолько реалистичной и невыдуманной показалась эта история.

Ту, первую книгу («Молот Ведьм») опубликовали. Она мгновенно стала бестселлером, а инцидент с юридической проверкой превратился в притчу, которую со смехом рассказывают в издательстве. Притчу с подтекстом: только в самые мощные триллеры можно поверить настолько, чтобы подумать, что описанное там может быть правдой. Талант питерского писателя Константина Образцова оценён в профессиональном сообществе: он единственный российский автор, входящий в Международную ассоциацию авторов триллеров (ITV). Поклонники заваливают писателя письмами, требуя от него всё новых романов. Хотят снова качественно побояться, на сто процентов поверив в рассказываемый сюжет. Что ж, в новом романе «Культ» страшной реальности хоть отбавляй.

Газета провинциального Северосумска (на его месте может быть любой удалённый от столицы город России) пестрит хилыми новостями. Праздник в городском парке «Ударник», за хулиганство задержан рабочий завода «Коммунар», кто-то продал кому-то подержанное колесо от КамАЗа…До неприметного раздела «Новости культуры» в таких газетах вообще мало кто добирается, но на этот раз стоило бы. При строительстве нового логистического центра в районе старого торгового порта обнаружено древнее капище. Возможно, вслед за культовым сооружением будет найдено всё поселение времён позднего каменного века. Ровно в момент находки в город приезжают два странных персонажа: усталый немолодой интеллигент и юная красивая девушка. Они устраиваются на работу (он – учителем, она – санитаркой), но читателю с первых же страниц понятно: эти двое не те, за кого себя выдают.

В седьмом классе обычной средней школы Северосумска учится компания пацанов. Всё более-менее хорошо только у Даниила, сына городской шишки. Макс живёт с отчимом, который не уделяет ему особого внимания; Женя – сын морского офицера, которого никогда не бывает дома; у Ромы дома авторитарный дед, который не даёт жизни внуку и дочери. Парнишки задумали шалость, нормальную для их возраста: ночью посетить таинственные раскопки и провести там придуманный обряд. Но совершенно случайно угадали с заклинаниями, пробудив в месте древнего капища силу, исполняющую желания. Вот тут-то и начинается самое страшное. И оно связано не с мистикой, а с тем, какие желания кроются в головах несформировавшихся подростков. Сила, оказавшаяся в неумелых руках, становится большой угрозой. И вот тут очень пригодятся те странные двое, приехавшие в провинциальный Северосумск хмурым утром.

Прозу Константина Образцова сравнивают с ранними романами Стивена Кинга. По большей части из-за саспенс-эффекта: напряжённого ожидания каких-то необратимых последствий (как в «Кэрри» или «Кристине»). Часто говорят о схожести с авторской манерой Дэна Брауна: это связано с тем, что Константин Образцов очень любит добавлять к сюжету образовательный элемент. В «Культе», например, мы многое узнаем о мощной религиозной традиции праматери в разных цивилизациях. Но есть у автора и своя, неповторимая «фишка». Он нарочито не старается сделать из триллера международный продукт, одинаково понятный читателю в России, Америке и Австралии. Несмотря на всю универсальность страха, он не интернационален. Отечественный читатель прекрасно схватывает уныние, отчаяние и беспросветность российской провинции, благодатной почвы для цветения человеческой мерзости. Родись Рома в другом городе и другой семье, не будь с ранних лет жертвой авторитарного деда-пьяницы, пришла бы ему в голову мысль попросить у праматери дедовой смерти? Вряд ли.

Цитата:

Ошибочно думать, что всё решает правильность ритуалов; тогда можно было бы предположить, что мальчики по какой-то совершенно невероятной случайности в точности повторили обряды далёкой древности. Но нет: главное – лишь желание быть услышанными, всё равно кем – а вот именно этого они и хотели больше всего, просто потому, что всю жизнь их не слышали, да и видели через раз.