Ложится мгла на старые ступени

Отличная книга! Очень рекомендую к прочтению!

"Вода у берега, на мелководье, тёплая, хорошая, называлась керенская. На середине, в омуте, холодная - колхозная. Что такое керенская, никто не знал, но почему колхозная - мы понимали очень хорошо."

ольшая и интересная книга о жизни, о людях, о мыслях, о настроениях, о стране.

Здесь очень много всего, информация льется через край. Что-то читать очень интересно, зачитываешься и не замечаешь прошелестевших страниц, а есть места трудные, особенно они трудные, если у вас с автором разные мнения на то, о чем он пишет. Большую часть книги я боролась с желанием поспорить с автором или просто кинуть книгу и не мучится. Но мне то такой момент попадется:

"Только растения плохо помнил Антон, это была дедова стихия, по второй профессии он именовался учёный агроном, их называл то по-русски, то по-латыни; запоминались названья совсем не латинские – когда про беловатый и круглый, как мячик, гриб, испускавший из себя облако вонючей пыли, дед, поколебавшись, сказал: «бздюха». Латинское наименование у гриба, впрочем, выглядело тоже как-то сомнительно: люкопердон бовиста."

То наконец-то я прибавлю в коллекцию трех "е" -

"Не скрыл дед и потясающее слово, с которым была связана страшная тайна. Все думают, что во всем русском языке есть только одно слово с тремя буквами «е»: длинношеее. И один дед знал второе. Однако предупредил, что больше его никому нельзя называть. Антон сразу догадался: кто услышит — умрет. Дед этого не исключал, но главное было в другом: дед высчитал, когда не только он, а всякий гражданин России будет знать второе слово. Сам дед до этого времени дожить даже и не думал, но полагал, что доживет Антон, проверит и скажет: «А ведь старик-то был прав!» На всеобщее раздумье дед клал четыре десятилетия. Дед, ты оказался точен: через сорок два года я прочел в «Учительской газете», что на этот вопрос ученики четвертого класса ответили хором: «Зме-е-ед!»"

И чтение продолжается. А еще мне повезло с чтецом книги - Вячеславом Герасимовым. Слушала, когда работала в его озвучке и люди оживали, обретали голоса и характеры через голоса. Они и в книге чудесно описаны, но с голосами, я не так гневалась, когда мы опять с автором расходились во мнениях, а кое-где и сведениях.

Для меня - это не лучший вариант книги, ни как мемуары, ни как исторический роман. Но читать, конечно, можно. У каждой книги найдется свой читатель. Просто в данном случае, я не ее читатель, а она не моя книга.