Наоборот: Роман

Об авторе. Жори́с-Карл Гюисма́нс (нидерл. Joris-Karl Huysmans; настоящее имя — Шарль-Жорж-Мари́ Гюисма́нс, фр. Charles-Georges-Marie Huysmans; период жизни 1848 — 1907) — французский писатель. Первый президент Гонкуровской академии (с 1900). Всю жизнь (с 1866) прослужил чиновником Министерства внутренних дел. В 1892 Гюисманс обратился в католичество. В 1905 у писателя обнаружили рак. В соответствии со своими религиозными убеждениями он отказался от лечения и умер двумя годами позднее. Награждён на смертном одре орденом Почётного легиона. Похоронен на кладбище Монпарнас.

Сведения с обложки. Именно эта книга околдовала Дориана Грея: "Странная то была книга, никогда еще он не читал такой! Казалось, под нежные звуки флейты грехи всего мира в дивных одеяниях проходят перед ним безгласной чередой. Многое, о чем он только смутно грезил, вдруг на его глазах облеклось плотью. Многое, что ему и во сне не снилось, сейчас открывалось перед ним. В таком стиле писали тончайшие художники французской школы символистов».

Сюжет. Франция, конец 19 века, деревня Фонтенэ.
Главный герой (ГГ) — Флоресс дез Эссэнт. Молодой аристократ до 40 лет (точный возраст не указан), пресытившись молодой и разгульной жизнью, решил распродать то, что осталось от наследства (фамильный замок и земельные уголья), и поселиться в деревне Фонтенэ. По воспитанию (большая библиотека в замке, сирота при живых родителях, иезуитская школа и колледж) и настрою натуры Флоресс был эстетом. Причём, эстетом до такой степени, что если цвет его носков и верхней одежды не соответствовал с окружающей обстановкой, то он впадал в нервическую внутреннюю истерику. Бесконечные истерики были и по другим поводам.

"Словно отшельник, он созрел для уединения, изнуренный жизнью, не ожидая от нее больше ничего; словно монаха, его подавляла безмерная усталость; он хотел сосредоточиться, не иметь ничего общего с профанами, казавшимися ему утилитаристами и дураками."

Естественно, свою обитель он организовал с большими причудами в соответствии со своим характером. Об этом очень подробно рассказано в книге. И не только об этом. Перечислены все авторы книг, которые составляли его уникальную библиотеку, многие из которых были напечатаны по заказу ГГ в единственном экземпляре в духе той эпохи, когда впервые увидели свет.

В книге целые главы посвящены критической оценке авторов (как древних, так и современных) и их произведений. И не только книгам, но и музыке, а также описанию драгоценных камней, редких экзотических цветов, вин, картин художников и т.д. и т.п.

Надо сказать, что молодой эстет был скверным по характеру и просто негодяем. Уединённый образ жизни сначала способствовал выздоровлению нервной системы, но, в конце концов, болезнь вернулась. Доктор сказал, что выход один: вернуться в Париж, в общество.

Впечатление. Не скажу, что читал с удовольствием. Постоянно думал, прочитывая главу за главой, куда ещё занесёт автора. Много узнал о писателях и поэтах, о которых никогда не слышал. Редко о ком было сказано доброе слово.

Например.
…"сладостный Вергилий, кого классные надзиратели прозвали Мантуанским лебедем (потому, несомненно, что тот не был рожден в Мантуе), казался ему одним из ужаснейших педантов, одним из страшнейших, наводящих скуку болтунов, произведенных античностью; раздражали его чистенькие франтоватые пастушки, по очереди опорожнявшие на голову горшки с поучительными ледяными стихами; Орфей, которого он сравнивает с рыдающим соловьем; Аристея, хныкающая из-за пчел; Эней — нерешительный текучий субъект, шляется, словно китайская тень, с деревянными жестами, за плохо укрепленным и плохо смазанным транспарантом стихов".

Детализация действий ГГ просто изводит читателя.

Например. Букет из драгоценных камней.
…"вот как он составил букет: для листьев — ярко выраженная зелень: спаржа хризобериллов, порей перидотов, оливки оливинов; они отделялись от альмандиновых и уваритовых стеблей красновато-синего оттенка, бросая отблески столь же суховатые, как у крошек винного камня в глубине бочек". (И так далее на нескольких страницах).

Грёзы дез Эссэнта.

"Серебряным горностаем на черном поле поднималось черное небо, источенное белым.
Ледяной ветер набежал, ускорил безумный лет снежинок, нарушил порядок цветов.
Геральдическая обивка неба изменилась: теперь настоящий горностай — белый — был омушен черными точками ночи, просеянными сквозь хлопья".