Праведный палач

Приговор, который римляне именовали poena capitas, а профессионалы вроде Франца просто «обезглавливанием», кроме прочего выдвигал фигуру палача на первый план, в отличие от повешения59

В то же время другие, не менее древние обычаи, в частности lex talionis, или Закон Моисея («око за око»), обрели новую жизнь благодаря протестантским реформам последних двух поколений. Религиозно заряженная атмосфера тех дней также подстегивала и сам судебный процесс, поскольку считалось, что безнаказанные преступления могут обрушить божественный гнев на всю общину (Landstraffe) в форме наводнений, голода или эпидемий. На протяжении всей жизни Франца Шмидта и вплоть до XVIII века глубокая заинтересованность Бога-Отца в эффективном уголовном правоприменении служила частым катализатором новых кампаний по обеспечению законности и даже влияла на некоторые правовые решения

Повешение представляло собой относительно простой, хотя и ужасающий процесс: палач поднимался вместе с «бедным грешником» по лестнице, а затем просто сталкивал с нее свою жертву. В некоторых юрисдикциях использовали стремянки или стулья, но платформа с люком не фигурировала нигде в Европе вплоть до конца XVIII века. Таким образом, никакого резкого падения, ломающего шею, не происходило, а, скорее, имело место продолжительное удушение, которое могло быть ускорено палачом или его помощником. Бьющуюся в конвульсиях жертву тянули за ноги, обычно надев специальные перчатки из собачьей кожи. Когда отчаянная борьба за жизнь оканчивалась, Франц убирал лестницу и оставлял труп висеть, покуда тот не разлагался и не падал в заполненную костями яму под виселицей

Если социальная изоляция семьи в Хофе была действительно столь суровой, какой позже ее описывал Франц, то детство его должно было быть одиноким. За младенцами и маленькими детьми в то время почти не присматривали (по крайней мере, по современным западным стандартам), и они могли свободно исследовать открытые колодцы, очаги и множество других опасных мест, которые часто забирали юные жизни. Возможно, эта свобода подарила Францу несколько приятелей, не обладавших предрассудками своих родителей. Мы знаем, что у него была по крайней мере одна старшая сестра, Кунигунда, которая достигла совершеннолетия; возможно, и даже вероятно, что были и другие братья и сестры, которые попали в те ужасные 50 процентов детской смертности в возрасте до 12 лет

Несмотря на образ, созданный братьями Гримм, многие мачехи эпохи раннего Нового времени имели хорошие, даже нежные отношения со своими приемными детьми. Нам остается только надеяться, что так было и в случае Франца