Вера

Русская эмиграция не богата душевными маршрутами и сводится к двум: безоглядному погружению в новое, вымарыванию воспоминаний или педантичному, по сантиметрам, выискиванию изъянов во всем своем прежнем, чтобы этими изъянами подлатывать рану
утраты. Приверженцы второго пути в силу
душевной слабости отличаются особенной лютостью и только и делают, что разоблачают свое прежнее место жительства. С горячечным удовольствием они распространяют любую жуткую новость о покинутых пенатах, срывают покровы и предъявляют всем, в первую очередь себе. И все, чтобы оправдать.
Мол, бегство мое не впустую, не зря вырвался из дремучего и зловоныого лона родной уродины. Вырвался в свет и сытость. И могу теперь вволю жить и удовлетворяться. И пусть я до
конца не очищусь, но уж дети-то мои поживут.

Русская девушка в чужой стране устраивается быстро. Не успеешь оглянуться, она при
деле: развлекает местных мужчин, освоила таинство уплаты налогов, бегает по утрам, вплетает иностранные слова в телефонные
разговоры со стареющими родителями. Но однажды непременно наступит день, когда случайный, едва заметный ошметок из оставленной, удаленной почти из биографии родной трясины, опять что-то там рвануло или метеорит упал, долетает до благоухающего
мира и на подол, только из химчистки, шлелается. Наша героиня хорохорится, удваивает спортивную нагрузку, социальную активность, но тень приближающегося метеорита
уже затмила солнце гнусной ностальгией.

Чтобы получить право употреблять других, люди готовы отдать в употребление себя.

Удивительное действие сказывают на мужчин эти женские выдумки. Какие бы умные и хитрые мужчины ни были, слезы, беременность и прочее подобное, пусть не существующее, а лишь упомянутое, отменяет любые аргументы разума. А если польстить мужчине, намекнуть на его благородство и к этому
благородству легонько подтолкнуть, то самые, казалось бы, невероятные мечты претворяются в жизнь.

Катерина была патриоткой, но сыну желала добра.