В чем-то «стандартный» Мураками (для поклонников), который из своих главных тем, пытается соорудить что-то новое и «магическое».

Следуя из аннотации к книге, Мураками впервые (возможно) пишет о именно человеческой дружбе (говоря о ней «прямым текстом», со своей знаменитой «долей безумия и наивности»), но все равно не отходит от темы «безумного, японского юношества», как основополагающей и «стержневой» во всем его творчестве. Тогда как, это все его творчество направленно на то, чтобы пояснить – настоящая человеческая дружба – «мираж», «фикция», шум ветра или дождя. Люди по-настоящему соединяются только в «минуты горя», или в «минуты застоя» - что очень применимо к героям Мураками. Нельзя сказать, что это что-то новое и откровенное в творчестве писателя, а лишь очередной «итог» его рассуждений, которые он, возможно, повторяет из истории в историю (что не отменяет его «великолепный слог» рассказчика от первого лица). Тут вновь - грусть и сентиментальность (одна из его тем), идиллические мечты и грезы, особый цинизм и ирония по своему «глупых персонажей», душ, стирка, виски, «Годы Странствий» Листа. Главный герой – мужчина средних лет (с говорящей фамилией «Бесцветный», после чего складывается ощущение, что эту книгу писал не сам Мураками, а один из его восторженных поклонников, подражая ему во всем), вновь пускается на «поиски прошлого» (что, опять-же очень характерно для Мураками), в надежде, что там он найдет «ответы», на все вопросы, которые его мучили со времен его «школьной поры». И вновь, вместо «ответов», он лишь вновь находит себя, свой характер, и возможно понимает, что двигался он в последнее время – «в нужном направлении», как двигаются составы метро по линии, где он нашел себя как человека и работника, без притязаний на что-то «высшее», и «сокровенное».

Эффектная история города Амстердам, как места, где «на болоте вырос целый остров с розами».

Эта, несомненно, важная и самостоятельная книга об одном городе, нет - и не может быть «путеводителем» в самых обобщенных его свойствах. Потому как, все перечисленные места, не являются какими-то лучшими «достопримечательностями», а являются простыми и самыми узнаваемыми местами, без которых сегодня невозможно представить столицу Голландии. И именно через них, автор пытается понять всю «парадоксальность» этого «самодостаточного города», этого «государства в государстве». И воистину – диву даешься, когда узнаешь, что этот небольшой город-порт, веками оставался «в стороне» от всех социальных и военных «бурь» того исторического и мирового «времени» (находясь при этом в самом центре Европы), и даже, в стороне от своих собственных внутригосударственных. При этом, оставаясь одной из «столиц мира», и занимаясь самой успешной «коммерцией» среди всех главных экономических центров. Недаром, на гербе города изображена лодка, в которой сидят люди и вместе с ними собака: где люди – это «товарищество», а собака – «верность и дружба». Именно этими качествами и обладали все амстердамские предприниматели – начиная от самых «низов» и заканчивая управленцами Ост и Вест – Индских компаний. Амстердамцы настолько жили своей обособленной и деревенской жизнью, что практически ни разу не участвовали в военных действиях, а когда их «оккупировали» армии Наполеона Бонапарта и Адольфа Гитлера – принимали это как «данность». И ждали и, веря, только в свои силы, потому как, «абсолютной монархии» в Голландии никогда не существовало, а уж в Амстердаме – тем более. На всем протяжении своей истории – это был самый «свободный» и «бесцензурный» город (город несколько раз менял свое «вероисповедание»), тогда как по всей Европе была сила «церковная власть». Амстердам принимал к себе всех беженцев, и спокойно их отпускал, дойдя до нынешнего состояния «мультикультурности» почище и посильнее, чем в каком-нибудь Нью-Йорке. Автор сам того не замечая – подтверждает на «каждом шагу» - один и тот-же «тезис»: Амстердам «выжил» благодаря неимоверной и добропорядочной «предпринимательской смекалке», и нескольким «дамбам», которые, еще и спасали самих жителей, которые научились из «поколения в поколение» передавать «семейный опыт», и возможно, что-то еще – что автор, наверняка «укрыл» от читателя.

Хорошая, искренняя, биография отношений «верных друзей».

Несмотря на свою прозаичность, и в чем-то даже легкомысленность – это хорошее, журналистское расследование, с явно выраженным ироничным и авторским стилем, которое, тем не менее, еще больше украшает его. Из этой истории, мог бы получиться великолепный, документальный фильм (о чем, автор и намекает, но так и не решается постучать в дверь дома Селинджера), но получилась великолепная книга истории «человеческого магнетизма», который, просто помогает «жить» в этом мире. Это не «история любви», как данность, потому что, между Уной О'Нил (дочерью американского писателя Юджина О'Нила) и одним из крупнейших писателей ХХ века -Джеромом Селинджером – ее практически не существовало, а если, и была, то автор об ней не упомянул. Это история – непонятных, странных, параллельных, но все-таки близких «отношений», которые закончились лишь, когда обоих, уже не было в живых. Это история «тяги», «магнитности», и непонятного «влечения» людей, которые, тем не менее, давно находились в тесной, семейной связи с другими людьми. И встает вопрос: что пытался донести автор – их непонятные контакты в ранней молодости (которые, не закончились даже «половым актом»), или очень яркую любовь Уны О Нилл и старого и богатого Чарли Чаплина? Он поясняет «нравы» нью-йоркского «бомонда» 1940-х, или поясняет как «союзные» войска воевали во Франции? Он пытается понять «затворника» Селинджера, или дикий характер «Бешеной Ирландки»? А может, это все вместе, и по отдельности? «Любовь – это когда уже близко, но совсем еще не близко». Такими «терминами» оперирует автор, приводя слова самого Селинджера из его любовных писем: «я твой – Гитлер, а ты – моя Франция, и я тебя завоюю!», или «я не буддист, я – «унист». Два человека, которые, кажется, так, до конца, и не реализовали весь свой «потенциал», тем не менее, кажется, так ни о чем, и не сожалели. И стоит, соглашаться только с этим - страстное влечение, длящееся всю жизнь, но так, ни к чему и не приведшее, стоит всех старых, разбитых, фарфоровых пепельниц. И даже, если в нее Хемингуэй стряхивал свой пепел.

Волнующая и простая история, простого деревенского старика.

Эта небольшая, но «выпуклая» зарисовка, прежде всего о старости и беспомощности. Старость – это старик-азиат (судя по описанию его Родины, откуда он сбежал, судя всего из-за войны) который многое повидал и осмыслил при жизни, беспомощность – это его родная внучка, которая только открывается этому миру, и не до конца понимает все происходящее. Но и читатель, может не до конца понять, всю глубину трагизма, этой, казалось-бы, незамысловатой и простой истории, описанной простыми и ясными словами. Здесь, в первую очередь описывается «неуклюжесть» и какая-то безысходность, перед «миром людей». Простым «миром людей», которые ничем от тебя не отличаются, но которые, готовы «взяться» за тебя в любую минуту. Автор не открывает ничего нового, а лишь описывает и подытоживает всем известные истины, которые при этом, всеми упорно забываются.

Глубокая, «взрослая» проза жизни, юной, одинокой, впечатлительной девушки.
В этом повествовании, сильна линия «жизни» - линия простого, человеческого «бытия», во всем ее «мраке» и «просветлении». Хотя, вся его «сущность», и устремлена к «тотальному пессимизму» жизни на одинокой ферме, посреди мертвой пустыни, которую исповедует простая, молодая девушка. Автор книги, тут достигает небывалых высот описания внутренних чувств и эмоций, юной девственницы, которая стоит на пороге «взрослой жизни», и не понимает, как ее воспринять и принять ее. В ее глубоких, глубинных размышлениях (которые, непросто читать, несмотря на небольшой объем книги) о сути «вещи», о сути «бытия», кроется какая-то истерическая, феминистическая правда о жизни женщины в этом мире. За ее неспешным рассказом о ее «существовании» в усадьбе вместе с отцом и слугами, и дальнейших событиях, которые, кажется, ни сколько не изменили ее представления о жизни, кроется душераздирающий «крик отчаяния», человека заточенного в четыре стены, хотя проживающего (обитающего) на пустом и голом месте большой равнины и пастбищ. Этот крик, пропитанный «ничтожеством» собственного существования, «ничтожеством» своего положения, «ничтожеством» собственных желаний и грез, хочет достучаться до самых высот и вершин. И даже, с помощью, разложения на земле изречений из камней, в надежде что, хоть кто-то, «там наверху» поможет этой «падшей блуднице» в ее непростой, и отважной «миссии» отстаивания личных интересов и чувств.

Все тот-же Керуак, все тот-же «ветер» в голове.

Читать Керуака – нужно уметь, и как всех остальных писателей, кто вам так близок и дорог. Всего Керуака – не прочтешь за раз, у тебя просто не хватит сил и выдержки (что в моем случае – действительно так). Его нужно читать порционно, и он будет к вам приходить, в самые странные моменты вашей жизни (что в моем случае – опять, действительно так). Это все равно, что смаковать или ненавидеть, его самую главную и одиозную вещь – «В дороге». Каждая книга писателя – это продолжение его захватывающей и реальной биографии, которую он умудряется описывать так, что простой поход в магазин за спиртным – превращается в целый «американский эпос», со всеми из него вытекающими последствиями. Его персонажи – реальные люди, которых он видел таких – каких он видел, или не видывал еще никто и никогда. Его сюжеты – вполне себе обыкновенные истории, необыкновенных людей, которых их собственная жизнь и интересы, делают главными «ценителями» той жизни, которую они проживали, ни смотря, ни на что. Его герои – «беспечные ездоки» своей-ли судьбы, чужой-ли, или всех вместе взятых, которые «впитывали» эту жизнь, и понимали ее до самых кончиков. И после такого «отступления», это издание, включающее в себя два произведения непревзойденной, односортной, односолодовой прозы, вновь уносит вас в мир, где все возможно, и простая бутылка пива – становиться отдельным «божеством» в иерархии понятии этого вечного странника французского канадца – о чем он пытается сообщить и доказать в первом издании, и о том, что он – «вечный странник» во втором, ищущий приключений на свою …, и находящий их, полные штаны. Возможно, это и не главные его произведения (но, и не последние) – но в них все тот-же «бунтарь» английской словесности, все тот-же «плохиш», который пытается найти японскую «нирвану» в злачных районах Парижа (что, в принципе – аморально), и понять в жарком и вонючем мексиканском бунгало – мексиканских-же наркоманов, среди которых девушки – становятся самыми интересными и плохо исследуемыми личностями на свете.

Точно, скурпулезно, отечески-плачевно.

После всего, остается лишь вполне естественное, непонятное (а, может и очень понятное) отношение к «Родине», как к чему-то «сакральному» и само собой разумеющимся в жизни любого человека. Франция, Аргентина, Россия (СССР) - становятся в этой истории, «прибежищами», и теми непонятными «местами проживания и существования» для главных героев. Их «материальными», но не «чувствительными и святыми» местами с крышей над головой. Это рассказ о «потерянных» людях-полукровках, которые так и не поняли какая нация – им ближе и милее, а это и есть самое страшное и могучее всего этого. Они имели «счастье» (или «несчастье»), родиться в начале ХХ века, и увидеть своими глазами его главные «трагедии» и «неудачи». Они родились со стойким «чутьем» уметь различать в этой жизни «своих» и «чужих», но с головой, полных мыслями перевернуть и переустроить этот мир, эту «утопию». Талантливые инженеры и архитекторы Воскобойников и Граве, которые естественно не нужны были «советам», и которые, соответственно – «талантливо» нашли себя «на чужбине», кажется так ни в чем и не раскаялись, и ни о чем не жалели. И можно, естественно, подумать тут - на автора книги, который признается, что детство провел в Прибалтике и описываемых местах, и возможно испытывает-ощущает «проблески» тех самых чувств. Но стоит отдать должное, что в этой «прустовской» манере письма – есть что-то эпохальное и серьезное, чему веришь, вникаешь и чувствуешь безостановочно. «Русская трагедия» так легко находиться, и ищется на Западе, но так трудно и скурпулезно – среди собственных равнин, полей и ветров.

Не стоит верить началу, и всему тому, что там описывается. И, не из-за того, что вы держите в руках книгу с жанром "детектив", и что он "очередной" в вашей коллекции. Да, эта книга начинается "типичным убийством", продолжается "типичным расследованием", с "примесью" любовной интрижки пространного журналиста (который, служит неким "сдерживающим фактором" при чтении), и заканчивается быстрым и легким ударом по горлу "взвинченного" читателя. Этот удар приходиться под самый конец, когда кажется "и волки сыты, и овцы живы". И еще раз, не поддавайтесь описанию рождественского, шведского Готланда, и всех тех блюд, которые едят разные герои книги.

Первое что ты замечаешь при чтении, этой "быстротекущей" истории - это ее неимоверно "простой слог", и сама простота восприятия описываемых событий. Если, про "описание" деятельности киберпреступников - можно промолчать, то описание физиологических действий комиссара Валландара - уж, и подавно. И хочется верить, что комиссар Валландер - типичный "супергерой" детективов, который умеет ловко спасаться от опасностей. Но и этого не получиться сделать: здесь очень важен "человеческий фактор", и даже при поимке преступников. Потому как, удачное падение на ковре, спасшее тебя от пули, и падение в глину лицом, в сыром лесу - как никак, делают из тебя простого смертного, который к тому же, плохо разбирается в современных компьютерах.

После всего остается человек. Человек, как "голый нерв". Человек, как "биологическое существо". Казалось бы, банальная вещь - "исследование" человека на его "человеческие качества" в современном ему мире. Сколько об этом написано, сказано, и "песен спето". Высокообразованный инженер Вальтер Фабер, у которого все его отношения, знакомые, друзья, разложены по его четким и известным полочкам, как в инженерном ящике инструментов. Он физик, а не лирик. Ему кажется, что он понял этот мир до конца, и что физические законы, ещё никто не отменял. Все меняется еще тогда, в самом начале, когда он не желая вновь взлетать на самолете, на одной из остановок, только чудом на нем не разбивается. А встреча с новым мужем, своей первой девушки в жутких тропиках Гватемалы, меняет его "мир" окончательно и бесповоротно, и кажется никакое моторное масло, не в силах оживить его "железное сердце", которое, постепенно превращается в обыкновенное и жилистое. Роман, написанный в послевоенные годы, сегодня читается и кажется еще более актуальным, если включить сюда появление "глобального интернета". Макс Фриш, создал идеального "героя нашего времени", который не понимает в своей жизни абсолютно ничего, полагаясь на проверенные правила и законы, но постепенно ориентируясь наощупь, он находит "выход". Жизнь с ним обходиться жестоко, как если бы мотоцикл отказал на полной скорости. Он убегает от "прошлого" как от огня, но оно все равно к нему возвращается, как незабытая гипотеза, в котором находится весь он, и все его.