Радуга тяготения
-
Сейчас читают
-
Отложили
-
Прочитали
-
Не дочитали
Автор:
Томас Пинчон - одна из самых загадочных фигур в мировой литературе. А. Зверев писал о нем: "Он непредсказуем. Оттого и способен удерживать интерес публики годами, десятилетиями - даже не печатая решительно ничего". "Радуга тяготения" - роман с весьма скандальной судьбой. В 1974...Ещё
Томас Пинчон - одна из самых загадочных фигур в мировой литературе. А. Зверев писал о нем: "Он непредсказуем. Оттого и способен удерживать интерес публики годами, десятилетиями - даже не печатая решительно ничего". "Радуга тяготения" - роман с весьма скандальной судьбой. В 1974 году ему было решили присудить Пулитцеровскую премию, однако в последний момент передумали. От медали Национального института искусств и литературы и Американской академии искусств и литературы он отказался, никак не объяснив свой поступок. Потом роман все же был удостоен Национальной книжной премии. Но и здесь не обошлось без курьеза - Пинчон на вручение этой престижной награды не пришел, прислав вместо себя актера-комика. Наконец у российского читателя появилась возможность прочитать перевод этого романа, который по праву считается одним из лучших образцов постмодернизма.
- Азбука-Аттикус
- 2012 г.
- 18+
- 9785389220577
Материалы
Отзывы
Раз в месяц дарим подарки самому активному читателю.
Оставляйте больше отзывов, и мы наградим вас!
Оставляйте больше отзывов, и мы наградим вас!
Впечатление. «Лирическая сторона» проявляется в 768-страничном романе где-то на ¼ части...Ещё
Впечатление. «Лирическая сторона» проявляется в 768-страничном романе где-то на ¼ части объёма. Поскольку как в биографии Пинчона, так и в романе много места уделено наркотикам, остальная часть — это (на мой взгляд) полубредовые рассуждения. Все они целенаправлены на противостояние античеловеческой власти, которая после войны ещё больше усилилась в Европе.
Вот пример авторского стиля.
Но каждый — вне сомнений — ощущает кривую. Параболу. Должно быть, они догадались раз или два, что все, всегда, коллективно, двигалось к этому очищенному силуэту, скрытому в небесах, силуэту неудивительному, без новых шансов, без возврата. И все ж они вечно перемещаются под ним, приуготовленные для его черно-белых плохих новостей наверняка, будто это Радуга, а они — ее дети…
Поскольку мне модернизм нравится, то читать было интересно. А интерес был один: насколько бредовым будет изложение, как далеко уведут автора видения его раздражённой фантазии и будет в них хоть какой-то смысл. А когда смысла мало, то безопаснее объявить роман гениальным, чтобы не опростоволоситься.
Вот пример авторского стиля.
Но каждый — вне сомнений — ощущает кривую. Параболу. Должно быть, они догадались раз или два, что все, всегда, коллективно, двигалось к этому очищенному силуэту, скрытому в небесах, силуэту неудивительному, без новых шансов, без возврата. И все ж они вечно перемещаются под ним, приуготовленные для его черно-белых плохих новостей наверняка, будто это Радуга, а они — ее дети…
Поскольку мне модернизм нравится, то читать было интересно. А интерес был один: насколько бредовым будет изложение, как далеко уведут автора видения его раздражённой фантазии и будет в них хоть какой-то смысл. А когда смысла мало, то безопаснее объявить роман гениальным, чтобы не опростоволоситься.
-
- 0
- 0
Впечатление. «Лирическая сторона» проявляется в 768-страничном романе где-то на ¼ части...Ещё
Впечатление. «Лирическая сторона» проявляется в 768-страничном романе где-то на ¼ части объёма. Поскольку как в биографии Пинчона, так и в романе много места уделено наркотикам, остальная часть — это (на мой взгляд) полубредовые рассуждения. Все они целенаправлены на противостояние античеловеческой власти, которая после войны ещё больше усилилась в Европе.
Вот пример авторского стиля.
Но каждый — вне сомнений — ощущает кривую. Параболу. Должно быть, они догадались раз или два, что все, всегда, коллективно, двигалось к этому очищенному силуэту, скрытому в небесах, силуэту неудивительному, без новых шансов, без возврата. И все ж они вечно перемещаются под ним, приуготовленные для его черно-белых плохих новостей наверняка, будто это Радуга, а они — ее дети…
Поскольку мне модернизм нравится, то читать было интересно. А интерес был один: насколько бредовым будет изложение, как далеко уведут автора видения его раздражённой фантазии и будет в них хоть какой-то смысл. А когда смысла мало, то безопаснее объявить роман гениальным, чтобы не опростоволоситься.
Вот пример авторского стиля.
Но каждый — вне сомнений — ощущает кривую. Параболу. Должно быть, они догадались раз или два, что все, всегда, коллективно, двигалось к этому очищенному силуэту, скрытому в небесах, силуэту неудивительному, без новых шансов, без возврата. И все ж они вечно перемещаются под ним, приуготовленные для его черно-белых плохих новостей наверняка, будто это Радуга, а они — ее дети…
Поскольку мне модернизм нравится, то читать было интересно. А интерес был один: насколько бредовым будет изложение, как далеко уведут автора видения его раздражённой фантазии и будет в них хоть какой-то смысл. А когда смысла мало, то безопаснее объявить роман гениальным, чтобы не опростоволоситься.
-
- 0
- 0
Цитаты
Вы можете первыми опубликовать цитату
