Любимые книги Григория Служителя

Беккет очень важный для меня автор. Беккет-прозаик находится в тени Беккета-драматурга. Но его проза для меня гораздо важнее. Странные, в меру условные, в меру прорисованные персонажи на фоне абстрактного пейзажа, в абсолютном безвременье бредущие непонятно куда и непонятно зачем. В чём-то мой Савелий – герой беккетовских миров.

Саша Соколов – один из самых важных для меня авторов в России ХХ века.

Я влюбился в Пруста в 16 лет. Первое, что сделал в Париже, пошёл на Пер-Лашез. Долго искал его могилу, нашёл, постоял, подумал. Жаль, забыл прихватить с собой печенье «Мадлен».

С Набоковым соревноваться в стиле не имеет смысла. Надо искать другие берега, другие горизонты и просто знать, что он есть, он прекрасен.

Акутагава – горький, острый, ироничный и очень мне близкий писатель.

Чехов – мой самый любимый автор. Я побывал почти во всех чеховских местах, кроме Сахалина: Мелихово, Таганрог, Ялта, московские адреса. В 20 лет влюбился в Чехова и параллельно читал Льва Шестова, и это была страшная химическая реакция, я почти заболел. Было ощущение, что лечу в лифте на бешеной скорости. Алевтина Павловна Кузичева, один из лучших наших чеховедов (у нас в театре уже три спектакля по Чехову), замечательно назвала его «великой неопределённостью». А Шестов считал убийцей надежды. Но его горечь компенсируется удивительной красотой.

Люблю Гюнтера Грасса, особенно «Жестяной барабан» – историю Оскара Мацерата, в трёхлетнем возрасте отказавшегося расти. У Саввы нет жестяного барабана. Но у него есть мотив Вивальди из концерта L’Amoroso, с которым он никогда не расстаётся. Музыка была для меня крайне важна, когда я писал «Савву» («Дни Савелия». – Прим.ред.). Я часами слушал эмбиент. Аморфная, тягучая, атмосферная музыка без ярко выраженной формы. Brian Eno, Чайковский, Бах, Cocteau Twins и Majical Cloudz – это музыкальный состав моей книги.

Ещё одна любовь – Михаил Герман и его «Антуан Ватто». Обожаю Ватто, его настроения, его неуловимость и скрытый трагизм. Пять лет назад я стал собирать всё о Ватто и нашёл эту книжку. Герман, кстати, приводит французскую пословицу «Сомнения – начало мудрости». Мой Савва до мудрости не успел дожить, но сомнений у него в избытке.